– Насколько я понимаю, – заметила Вероника, – ты наконец-то подошла к сути дела.
– Да; теперь ты можешь понять мою проблему, хотя и не полностью, так как половина сериала все-таки впереди. Я увидела эту странную девицу и почему-то забеспокоилась. Казалось бы – с учетом всего мною сказанного – что мне до нее? Мне должно быть безразлично; вокруг Фила всегда было полно и таких, и получше… Но я представляю себе, как она остается под одной крышей с Филом. Как она делает домашнюю работу – наклоняется, встает на цыпочки и так далее – а он оценивающе смотрит на нее. Мне даже неважно, подойдет ли он к ней, тронет ли… Мне просто не нравится само это сочетание – Фил и домработница Марина, которую я сама наняла.
Вероника фыркнула.
– Вполне естественное ощущение. Если честно, для меня все эти твои благостные рассуждения про унитазы – сплошная шиза. А вот то, что ты сказала сейчас, похоже на жизнь. Вот и весь психоанализ. Пусть я молодая и глупая, но в этих делах, уверяю тебя, любая умудренная была бы со мной солидарна.
– Бедная девочка, – с сожалением произнесла Ана, покачивая головой, – не заставляй меня думать, что я сделала ошибку, начав тебе рассказывать все это или хотя бы не завершив сериал… Не домработница меня беспокоит. Меня беспокоит сам факт, что это меня беспокоит. Так не должно быть! – внезапно выкрикнула она и хлопнула по столу кулачком, отчего все немногие люди, что были в кафе, бросили короткие взгляды в их сторону. – Меня не должны волновать возможные, – она издевательски подчеркнула это «возможные», – отношения моего мужа с кем бы то ни было; это мелочно, противно! Я не хочу запускать в наши отношения эту гадкую обывательскую муть! Эту пошлость… банальщину… после того, что было…
Она заплакала.
– Зайка, – Вероника с тихим ужасом захлопотала над ней, – успокойся, ради Бога… Зайка, все в порядке, это такая ерунда…
Она достала платочек, стала заботливо, нежно вытирать опухающие Глазки.
– После всего, что было… – всхлипывала Ана. – Это недостойно… Я просто старею, становлюсь такой же, как все…
– Зайка, Зайка…
Ана взяла платочек в руки. Глазки поднялись и тоскливо уставились на Веронику. Поодаль в деликатно-выжидательной позе замер официант.
– Извини, – хмуро сказала Ана и шмыгнула носом. – Я тебе сразу сказала, что все это ерунда. Не нужно было тебе настаивать. Конечно… рассказала целую душещипательную историю… да еще и не всю… раскисла…
– Я же не знала… – промямлила Вероника. – Я думала…
– Да ладно тебе… Мне все равно хотелось поделиться. Сегодня утром, представляешь, я специально ушла ни свет ни заря. Ведь как получилось? – Ана смотрела на подругу жалобно, как маленькая обиженная девочка. – Он уехал четыре дня назад. А я ее взяла позавчера, то есть позавчера она уже пришла работать. Я ей показала, где что… и так далее… Вчера у нее была больница – сутки через двое, если помнишь. Ночью приехал Фил. Я слышала, но не вышла. Ужасно хотела выйти, дотронуться до него, вымыть, покормить… Но, понимаешь, он должен был отдохнуть, командировки его здорово изматывают; если бы я вышла, мы бы до утра не спали – так уже бывало, а в результате посреди рабочего дня у него повышалось давление. Он даже не перекусил – принял душ и заснул в гостевой. А я не могла заснуть. Я думала о том, что утром придет Марина. Ну, выгоню я Марину, дальше что? Дело же не в этом… Почему, почему я не могла заснуть? Что за бес в меня вселился? И я ушла. Вот… Все, собственно. Вся моя проблема.
Ана полностью успокоилась. Она была элегично грустна, но не более. Она была точно такой, как в самом начале их сегодняшней встречи.
– Нет у тебя никакой проблемы, – вдруг сказала Вероника.
– Нет? Как это нет?
– Очень просто. Или ты такая, как все – обычная, ревнивая, мелочная… что там еще? Ну, ты поняла. Слова могут быть самые обидные, не в них дело.
– Или?..
– Так вот, если ты такая, как все, только на время как бы разленившаяся, разблагодушест-во-вав-ша-яся… а теперь приходящая в обычную норму (и слава Богу, если так!), то проблемы нет вообще, потому что твое беспокойство нормально. Не беспокойство о беспокойстве, – она хихикнула, – а просто беспокойство. Я ясно выражаюсь?