– Ага.
– А если ты не такая, то проблемы нет тоже, потому что, дорогая, в этом случае никакого беспокойства в тебе быть не должно, и ты сама это признаешь, а значит, это беспокойство ты себе просто вообразила… а уж беспокойство о беспокойстве – тем более… Слишком благородной натуре время от времени непременно нужна ветряная мельница, чтобы что-нибудь с ней учинить. Иначе – неинтересно. Ну так ведь? Ну скажи, что я права!
– Логически да… но…
– Брось, – махнула рукой Вероника, – пройдет… Ты, главное, поменьше думай об этом. Все психозы люди сами себе выдумывают. Накручивают, запутываются сами в себе. Будь проще.
– Хорошо с тобой, – несмело улыбнулась Ана.
– Ты мне другое скажи, – оживилась Вероника. – Что проблема твоя – выдумки, это для меня очевидно. А как ты все-таки добилась своего безмятежного состояния? Напоминаю: ты обещала открыть мне секрет своего счастья. Конкретно. Ты наконец сделаешь это или нет?
– Да, я могу… но ведь…
– Опять скажешь, что это отдельный длинный разговор?
– Нет-нет, пожалуйста… Ведь сам-то по себе секрет моего счастья очень прост… Это наши с Филом разлуки, вообще как мы с ним мало и жадно живем. Мы настолько мало времени проводим вместе, что просто не успеваем надоесть друг другу. И каждая разлука немножко изменяет нас. При каждой новой встрече мы как бы заново привыкаем друг к другу. Бывает, что мы и этого-то не успеваем – привыкнуть, не то что надоесть.
– Ну, это я знаю, – сказала Вероника. – Вижу сама.
– Но это все, – сказала Ана.
Вероника почувствовала себя обманутой.
– Как?! И это – секрет счастья?
– Секрет моего счастья, дорогая, – ласково поправила Ана; – может быть, у каждого в этом деле свой секрет.
Принесли очередной по счету кофе.
Двое русских бизнесменов поднимались из-за соседнего стола, собирая свои многочисленные принадлежности, и один из них, молодой и симпатичный, перед тем, как направиться к выходу, неожиданно развернулся в сторону Вероники и, остро глядя ей в глаза, откровенно улыбнулся и кончиком языка облизал губы. Веронику бросило в дрожь. Он был потрясающе привлекателен. Стоит ей улыбнуться в ответ… А почему нет? Может быть, в этом секрет ее счастья… Он был фантастически эротичен и привлекателен. Дура несчастная… столько лет пропускала такие взгляды… дура несчастная, несчастная… столько лет, ах, столько лет…
Вероника улыбнулась.
Молодой человек медленно поднял руку и коснулся губ двумя пальцами, то ли осушая легкий след своего языка, то ли посылая воздушный поцелуй Веронике. Блеснуло обручальное кольцо. Вероника зачарованно хранила улыбку; ее глаза с восторгом ответили на призыв; из закружившейся головы моментально вылетело все, сказанное Аной, кроме последних, весьма значительных слов. Секрет счастья, сокровенный, бесценный секрет оказался простым и нечаянным.
Манной небесной пролилось, лаская слух Вероники:
– Добрый день…
Дальнейшее для Вероники – мультик, калейдоскоп: «БМВ» с приятным запахом и хорошей музыкой, затемненными стеклами отгороженный от окружающего мира, шума, выхлопа, мокрого снега; бар, полумрак, другая хорошая музыка, руки, губы, «БМВ»; холл, лифт, полумрак, музыка, губы, руки и это… что – это? какого черта это? Прочь покровы, приличия, дурацкие эвфемизмы: член, именно так это называется; значит, губы, руки и член: «о, как он прекрасен!»; снег, дождь, «БМВ», ночной клуб, член, член, член, чле-е-е-е-е-ен! Вода, пена, брызги, сверкающие воздушные пузырьки, чле… м-м-м, кайф! Громкая классная музыка! Тренажеры, фиттинг, шейпинг, шоппинг, сверкающие витрины новомодных московских аркад: «это мы купим здесь, а остальное на месте». Ее рука, крадущаяся под полу пальто (под полу его пальто!), а там, между прочим… между ногами, конкретно… «Между прочим, здесь можно сфотографироваться». Член, вот там что. Отличный член. Гордость. Прекрасный такой членик, миленький, тверденький… твердый… ах… а… а-а-а… Счастье. Фотограф старый, лысый, похожий на член, особенно сзади. Сззззади. Возьми меня, возьми, возьми, возьми… «Дай мне свой загранпаспорт, дорогая».
«БМВ», скорость, вялое солнышко. Заднее сиденье. Музыка: «эта мелодия звучала, когда мы встретились первый раз…» Снег, брызги из-под колес, веселое мельтешение за окном; рука на обычном месте, конкретно; «Илья Колеров»; чемоданы, люди, собаки, стены из стекла, завидущая рожа пограничницы – глаза бы мои тебя не видели! а надо заискивающе улыбаться – и наконец-то сиденья, подлокотник наверх, плед, плен, член… м-м-м… «О, дорогая…»