Эту черту испанского характера Филипп встречал затем сотни раз. Пока испанец (продавец, полицейский, случайный прохожий…) один, или занят с людьми, по его мнению, докучными – он уныл, брюзглив, неприветлив до грубости; но стоит обратиться, тем паче спросить что-то новенькое, как тут же – миллион улыбок и слов в минуту, он тут же сама любезность и твой лучший друг.
– ¡
Hola, Филипп Эдуардович!
– ¿
Que tal, Эдуардыч?
– ¡
Hi, Фил!
Он шел по офисине мимо панельных модулей, и головы, как в кукольном театре, выпрыгивали из-за ширм и расплывались в радостных улыбках. Как классно возвращаться из командировок! Наверно, единственное удовольствие от командировок вообще. Вся эмпреса рада тебе – кто тебя любит, те рады, что наконец вернулся, а кто не любит, те рады, что хоть ненадолго избавил их от своего присутствия и контроля.
Не дойдя до приемной Вальда, он свернул в технический блок и через водомерный узел пробрался в группу – теперь, наверно, уже отдел – к Гонсалесу.
– ¡
Hola, Гонсалес!
– ¿
Ась?
Их было четверо – сам Алонсо Гонсалес и три его хакера-инженера. Отличные специалисты, как и во всей эмпресе вообще. Однако у Гонсалеса они были более ленивы, а точнее, больше других забавлялись всякими хакерскими штучками.
Сочетание «хакер-инженер» само по себе диковато, примерно как «хиппи-банкир» или что-то похожее. Это потом их скуют золотыми цепями, погрузят в трюмы и повезут в Америку, а пока что они были кадровым резервом Филиппа. Они были здесь на трудовом воспитании. Отводя душу, Филипп возжелал сегодня побыть педагогом.
– ¿
Не ждали? Детки, у вас перекур, – посмотрел он на часы, – пять минут, а мы тут пока… с вашим шефом… Ну-ну, быстренько.
Он похлопал по плечам выходящих, пожал руку довольно-таки озадаченному Гонсалесу и усадил его повелительным жестом.
– ¿
Алонсо, что за история с Эскуратовым?
– ¿
Сеньор имеет в виду проект или разговоры?
– ¿
Что понимается под словом «проект»?
– …Ну, мы с корешками малехо как бы подумали…
– «Как бы», – недовольно передразнил Филипп. – Именно ты, Алонсо Гонсалес, участвовал в совещании, на котором были установлены и разъяснены правила этапирования проектов. ¿
Так или нет?
Алонсо набычился.
– ¡
Вы что, получили задание? ¡Вы, может быть, по совместительству устроились в отдел продаж?
– Сеньор главный инженер, – зло заявил Гонсалес, – я уважаю сеньора, но это просто бюрократизм. Сам-то сеньор всегда говорит – работаем, дескать, на прибыль. ¿
А ну корешки способны на большее, нежели полагает сеньор, такая мысль не приходит сеньору в голову?
Филипп разозлился тоже, но скорее на себя. Он неправильно начал с этим человеком. Не сдержал эмоций, и не в этом кабинете рассуждать о правилах этапирования.
– О’кей, – сказал он мрачновато, – позже вернемся к этому… Теперь меня интересует – про разговоры. Кто такой господин Эстебан и так далее. Как все началось.
Алонсо набрал воздуха в грудь.
– Эстебан, – проговорил он презрительно, – ха, Эстебан! Кто такой Эстебан вообще? Да никто; просто начальничек у клиента. Пытается подсуетиться по интеграции, комиссионные думает получить. Мы раньше вовсе не работали ни с каким Эстебаном. Сеньору должно быть известно: в той эмпресе мы обслуживали единственный маленький узелок. И тут, откуда ни возьмись, является к нам chico из его отдела…
– Куда к нам?
– На объект, во время штатных работ…
– К кому конкретно?
– К Цыпленку Манолито.
– Фамилия de chico?
– Хм, – Алонсо задумался. – ¿
Бананов? ¿Фиников? Какая разница, в конце-то концов… Спросим сейчас у Цыпленка.
– Дальше.
– Приходит, и давай пену гнать про стыковочные модули. Новые модули вдруг понадобились.
– Так.
– Цыпленок ему объяснил про модули.
– Так.
– Он Цыпленка за хобот – и к тому Эстебану.
– Когда это было?
Алонсо поскреб за ухом.
– Небось, уже с месяц назад.
Ясно, что нужен Цыпленок – подождем; ясно, что Гонсалес не договаривает – разберемся… Филипп сдержал новый взрыв эмоций.
– ¡
Гонсалес!
– ¿