– Не знаю, – сказала Мария. – Он не успел рассказать мне об этом, а я сама не догадалась спросить. Я полностью сосредоточилась на расположении станций, так как это было гораздо важней.
– По-моему, мы едва не остановились, – сказал Игорь. – Зажги фонарь.
Мария включила фонарь.
Они посмотрели вперед, и у обоих дух захватило. Впереди, в черном пространстве над рельсами, громоздилось нечто. Оно было так велико, что полностью перекрывало собой туннель. Оно было похоже на пробку в туннеле. Они переглянулись и прочли друг у друга на лице единственную тревожную мысль: удастся ли пролезть между туннельной стеной и краями внезапной преграды.
Их вагонетка, такая маленькая в сравнении с тем, что ждало впереди, подъезжала все ближе. Фонарик Марии высвечивал в преграде какие-то будто неровности, и Игорь достал свой фонарик и присоединился лучом. Два луча проявили огромный портрет, в размер туннеля плывущий навстречу. Человек среднего возраста, лысоватый, по лицу склонный к полноте, смотрел на них взглядом цепким, требовательным и беспощадным.
Мария расхохоталась.
– Это Jefe, – сказала она сквозь смех царевичу, тоже вмиг развеселившемуся – их смех резко отражался от стен. – Боже, какая прелесть! А наш-то, смотри, ничего такого не повесил… ну конечно! Аскет был!
– Этот повесил не потому, – сказал Игорь, отсмеявшись. – Он просто был уверен, что ему эта штука не понадобится; хотел встретить врага как бы лицом к лицу.
– Не надо! – возразила Мария. – Они оба были уверены, что не понадобится.
Вагонетка подошла почти вплотную к портрету. Теперь обоих волновало – а что там, за ним. Вдруг портрет нарисован на чем-то более основательном, чем фанера или что-нибудь вроде того.
Вагонетка мягко ткнулась фарой в портрет. Пару секунд не происходило ничего; затем из-за портрета послышался негромкий металлический лязг, и кажущееся огромным сооружение подалось назад под этим слабым ударом.
– Пора выгребаться, – сказала Мария и стала выбрасывать наружу мешки.
Они вылезли из вагонетки, мысленно попрощались с ней, такой сейчас милой и трогательной, ставшей частью их прежней жизни, и налегли на портрет. Опять послышался лязг, и портрет явственно откатился. Туннель вдруг кончился; свет, показавшийся им очень ярким, упал на них со всех сторон. Они шагнули вслед за портретом и ощутили себя в открытом пространстве.
Они отошли от рельсов, осматривая зал, оказавшийся длинным и представлявший собой странный гибрид вокзала с часовней. Посреди противоположной от рельсов стены висел Спаситель в окружении небольших фигурок святых, трудноразличимых на расстоянии; два ряда кресел, обращенных лицом к Нему, располагались параллельно рельсовому пути между двумя толстыми колоннами в центре зала; а на оставшейся части пути, расположенной за портретом до самого конца зала, стоял целый поезд из маленьких крытых вагончиков. Неяркий свет со стен и колонн струился к белому потолку и, отражаясь от него, мягко заливал помещение.
– Да-а, – произнес Игорек. – Что-то не кажется мне, что так уж никто об этом не знает.
Мария молчала, остро ощущая себя в Испании. Сделав шаг к противоположной стене, она коснулась пальцами своего лба и далее призадумалась. В конце концов она перекрестилась дважды: вначале справа налево, затем в обратную сторону.
– Ты же понимаешь, – пробормотала она, обращаясь к Спасителю. – Ты простишь.
– Эй, – спохватился Игорь, – нужно закрепить вагонетку, да поживее.
– Зачем?
– Ты не понимаешь зачем?
Мария посмотрела на него и пожала плечами.
– Если сейчас мы отпустим ее, – объяснил Игорь, – она покатается взад-вперед, а потом встанет где-то посередине. Да не где-то, а в точке высшей скорости… А вдруг когда-нибудь… кто-нибудь типа нас, с другой станции…
Мария вздрогнула, вообразив эту картину.
– Ты прав. Но как же ее закрепить?
– Подержи ее, – попросил Игорь. – Я найду.
Мария вернулась в туннель, показавшийся необычайно узким, вновь враждебным, чужим; вагонетка уже успела откатиться метров на десять. Мария едва ли не с трудом заставила себя снова зайти вглубь туннеля, настигла беглянку, с внутренним облегчением подкатила ее назад.
Игорь тем временем показался из-за портрета, волоча за собой по мраморному полу что-то изрядно тяжелое. Это был большой бронзовый крест на кубическом каменном постаменте. Мария нахмурилась.