– Это было позавчера, – сказал Вальд; – я поехал на выставку ритуальных услуг, так как там должны были быть сам знаешь кто. Выставка оказалась так себе, за исключением разве некоторых гробов; возле них-то я и увидел Степу-риэлтора.
«Какие люди! – сказал я. – Деловой интерес?»
«Да какое там деловой, – сказал он, крепко пожав мою руку. – Своевременная, знаешь ли, выставка; и молодцы, что устроили прием предварительных заказов. Свежая струя! А ты как?»
«Да ничего», – сказал я и увидел, что он не один. Рядом с ним была девушка лет девятнадцати.
Больше мы с ним не разговаривали, так как сразу же после этих слов к нему подошли какие-то люди и попросили отойти с ними в сторонку; он вначале отошел как бы ненадолго, то и дело оборачиваясь на нас с девушкой, но потом разговор захватил его, и он вместе с этими людьми, даже не попрощавшись, вышел из зала.
Мы с девушкой остались одни возле гробов, неловко поглядывая друг на друга.
«Хм», – сказал я, просто чтоб не молчать.
«Пойдем, – сказала девушка, взяла меня под руку и повела прочь. – Я думаю, Степа не скоро освободится; ты мог бы отвезти меня?»
«Куда?» – спросил я.
«Странный вопрос, – сказала она. – Куда хочешь».
Я рассмотрел ее. Она была темненькая, с длинными волосами и приятная на вид; она не смотрела на меня искушающе – она большей частью вообще не смотрела на меня, – но именно эта ее какая-то замороженность и была особенно привлекательной. Ну, ты меня понимаешь.
«Как тебя зовут?» – спросил я.
«Инна».
«Тогда, – сказал я, – едем ко мне».
Она молча кивнула.
Мы ушли с выставки, сели в мою машину и поехали ко мне домой. Когда мы зашли в квартиру, Инна удивилась.
«Почему ты так бедно живешь?» – спросила она.
Я почесал репу. Мне как-то в голову не приходило, что я живу бедно. Никто мне такого уже давно не говорил.
«Живу по средствам, – сказал я. – Что ж поделаешь, если беден! Говорят, это не порок».
«Это не порок, – сказала она, – но это вроде заразной болезни. Боюсь, я должна идти».
«Но, может быть, ты была бы в итоге довольна».
«Вряд ли, – сказала она. – Даже если ты самый прекрасный любовник на всей земле, само сознание того, что я трахаюсь в такой бедной квартире, способно отравить любое удовольствие. Я уже буду не я, понимаешь? Никаких денег это не стоит, даже тысячи долларов».
Эта речь, холодная и высокомерная, убила во мне всякое желание. Я толкнул дверь на лестницу и сказал, презрительно глядя на нее:
«Что ж – иди!»
Инна как бы машинально посмотрела в эту дверь, прежде чем уйти, и лицо ее вдруг удивленно вытянулось. Проследив за ее взглядом, я тоже посмотрел в дверь.
На лестничной площадке стояла девушка, в другом стиле, то есть не такая, как Инна, но тоже внешне приятная. Волосы у нее были рыжие и вились кудрями. Лет ей было примерно столько же, сколько и той, и на ее лице застыло точно такое же удивленное выражение.
«Странно, – сказала она. – Вы экстрасенс? Ведь я даже позвонить в дверь не успела, только-только подошла».
«Кто вы?» – спросил я.
«Коммерческий агент “Бипторга”».
«Чего?»
«“Бипторга”… ну, торговой организации».
Я посмотрел на Инну, как бы побуждая ее взглядом идти уже, но она почему-то замешкалась. Согласись, что в такой ситуации все, что я мог ожидать от нее – это лишь поджатые губы и презрительный взгляд: как же, ко мне еще и коммерческие агенты ходят! – но, против ожидания, ее лицо проявило какую-то человеческую эмоцию, едва ли не заинтересованность.
«Почему ты держишь гостью на лестнице?» – спросила она меня.
Я удивился.
«Гостью, ты говоришь?..»
«Ты еще и дурно воспитан, – сказала Инна с неодобрением и опять повернулась к двери. – Заходите, девушка. Как вас зовут?»
«Маша», – сказала рыженькая с улыбкой и зашла.
Я недовольно покачал головой, давая тем самым понять Инне, что уходя – уходи, и что нечего в чужом доме командовать, тем более в таком бедном.
«А что вы продаете, Маша?» – спросила Инна с таким мягким участием в голосе, на какое я даже не предполагал ее способной.
«Счастье», – ответила Маша.
«Лотерейные билеты, да?»
«Нет; это типа электронной игры. Вы покупаете у меня вот такой маленький прибор, называется бипер…»
С этими словами Маша раскрыла свою сумочку и забралась в нее рукою, желая достать прибор.
Разговор все еще продолжался в прихожей; однако как только Маша сделала паузу, Инна немедленно этим воспользовалась и сказала с приглашающим жестом:
«Проходите, Маша, прошу вас. В ногах правды нет».