– Пожалуй, я сегодня загляну на Пик.
– Нет, нет. – Мерилин воскликнула так испуганно, что он остановился. – Нет, они убьют вас!
– Я тоже думаю, что опрометчиво рисковать в открытую, но у меня есть идея: существует старая дорога, она подходит к Пику с запада, ею давно уже не пользуются. Я подъеду к холму на машине мили за две, а дальше незаметно пройду вдоль высохшего ручья, оттуда поднимусь на Пик и проведу свою собственную маленькую разведку – посмотрю, с какой стороны холма находятся эти негодяи.
– Но ведь, на поиски тайника уйдет несколько дней, а за это время они обязательно обнаружат вас, – запротестовала Мерилин.
– Я же сказал, у меня идея, – повторил он. – Думается мне известно немного больше, чем вашим знакомцам. Это, конечно, странно звучит, но источник моей уверенности – пока тайна.
– Тогда я пойду с вами!
– Вы? Зачем, детка. – Он опять разволновался и растроенно спросил: – Вы все еще не доверяете мне, Мерилин?
Она вспыхнула ярким румянцем:
– Дело не в доверии, ведь, рассказав о кладе, я полностью в ваших руках. Но, если уж мне не удается отговорить вас от риска, значит, я должна разделить его с вами. Ну, неужели вы не понимаете, я все должна видеть своими глазами, до самого конца.
– Я не обману вашего доверия, – хрипло сказал Костиган. Тронутый ее беспомощностью и смелостью, он вынужден был слегка прочистить горло. – Уверен, что вам не следует идти на холм, но, если таково ваше желание, я ничего не могу поделать, чтобы помешать ему осуществиться.
5
– Есть у вас пистолет? – спросила вдруг девушка.
Они двигались, скрытые деревьями, по руслу высохшего ручья, о котором недавно упоминал Майк.
Машина была оставлена в двух милях отсюда, там, где старая дорога заканчивалась на одном из пастбищ, окружавших холм.
– Нет, – ответил Майк, поскольку, отправляясь на Пик, он позаботился совсем о других вещах. – Может быть, я и взял бы один, но у меня его нет. И, честно говоря, я никогда так далеко в схватках не захожу, но зато не ленюсь работать кулаками.
Девушка слегка улыбнулась, и на шутника пристально взглянуло дуло револьвера:
– Я приобрела его сразу, как вырвалась из плена.
– Спрячьте, – засмеялся Майк, – из этой штуки я никогда не попаду даже в стену дома, а кулаки мои более опасны. Просто смертельно опасны!
Мерилин заткнула оружие за пояс. Ловко сидевший на ней костюм для верховой езды, придавал ее облику что-то мальчишеское и тем не менее еще больше подчеркивал врожденное изящество испанки.
"Истинная дочь древней Кастилии", – думал Майк, наблюдая как она с трудом, но мужественно пробирается вдоль ручья, устремившись навстречу такой опасности, что заставила бы спасовать немало мужчин. В Мерилин чувствовалась неукротимая сила духа, позволявшая предположить, что сейчас она в состоянии задержать и Гомеса, и его сообщников, отбросив условности и издержки воспитания в тепличных условиях.
Майк, разумеется, уделял ей гораздо больше внимания, чем происходящему вокруг. Вот и получилось, что, пока им нужно было наклоняться, уклоняться, обходить, перепрыгивать, они начисто забыли об осторожности и наткнулись совершенно неожиданно на странную сцену.
На насыпи, полого спускавшейся к руслу ручья, у сильно смахивающего на змеевик сооружения из металла и меди, под которым горел костер, колдовали трое мужчин. Прежде, чем Майк с девушкой пришли в себя от изумления, ружье в руках одного из них поднялось:
– Руки вверх!
Ничего не оставалось делать, как повиноваться, хотя Майк просто кипел, стыдясь той легкости, с какой он, так гордившийся собой, вдруг превратился в пленника. Он оглядел мужчин; ошметки городских низов, грязная накипь, сопровождающая любой бум.
Старший из мужчин, картежник и мот Лири, великан с огромными руками и бочкообразной грудной клеткой, был очень характерной личностью для Техасских нефтяных промыслов, довольно широко известной своим безудержным нравом и всегдашней готовностью к свалке. Двое остальных оказались его сообщниками: Меркен, омерзительного вида подлец и тощий задира, и Эдвардс, человек с безвольным подбородком, выдающим предательскую натуру подонка.
– Визитеры, а? – насмешливо загремел Лири. – Нажми на них, Эдвардс. Да не трогай даму, только Костигана.
Глаза Майка вспыхнули яростью, но он подчинился, позволив связать себе руки за спиной. Потом его усадили спиной к дереву, росшему на насыпи. Мерилин с побелевшим лицом примостилась позади Костигана.
– Теперь вы, может быть, объясните, в чем дело? – Майк едва не рычал. – Я, знаете ли, хоть и не очень состоятельный человек, но вашим перегонным кубом не интересуюсь, да и леди тоже.
– Дело в том, – сказал, присаживаясь на валун, Лири, – что мы собираемся поиметь хорошие деньги. Ну! Ваш друг Гомес! Мы следим за латинос уже несколько дней, с тех пор как они появились на холме. Нас все мучил вопрос, что это геологи копают да копают в камнях, вместо того чтобы изучать породы и все такое. Ну, мы пришли сюда, и встреча сначала была очень официальной, а потом я взял, да и выставил ту золотую монету, что так удачно купил у Скинни. Я говорю, не это ли ищете? Ну? Они поначалу взбесились, а потом выложили карты на стол. Да, вы ж знаете, – они явились за кладом. Миллион долларов золотом! Ну! Пытались выудить у меня, где я нашел монету, да Скинни почти ничего не помнит, твердит только, что на северной стороне Восточного Пика. Полудурок чертов! Ну! Пока договорились с Гомесом и его партнером, что они будут искать сегодня ночью, а мы – выкапывать и грузить в самолет, потом все поделим... По крайней мере, они так задумали... А мы, может, думаем иначе. Ну! Решено встретиться сегодня к ночи.