Открывая ИП — индивидуальное предприятие, Арина и Филипп более всего опасались бухгалтерии и всего связанного с ней — отчислений, налогов, в которых не смыслили ни бельмеса, но что могло подвести под монастырь, если не под тюрьму.
— Бухгалтер у нас моя двоюродная сестра Дуся, — сказала мама Филиппа. — Дуся мне не откажет, я у нее свидетельницей на свадьбе была, потому что жениха месяц сторожила и на аркане в загс притащила.
— Дядю Петю? — вытаращил глаза Филипп.
— Его, — кивнула мама. — Еще тот гуляка был. Сейчас уж можно раскрыть. Это он теперь как вареник в сметане катается, а в молодости… Дуська брюхатая, заявление подали, а Петька хвостом крутит, лыжи навострил.
Я его каждый день у проходной встречала и до дома провожала, как пиявка.
— Тайны мадридского двора, — хохотнул Филипп.
— Про тайны никто не знает, и вы не трепитесь. Зажили они справно, теперь уж внуков нянчат.
Тетя Дуся, Евдокия Петровна, главный бухгалтер швейной фабрики, действительно не отказала.
— Пойдем по минималке, — сказала она, — чтобы не двенадцать процентов, а шесть подоходного. Прибыли показывать не будем.
— Но как же мы без прибыли? — спросила Арина.
— Деточка! Твое дело пироги печь, а как прибыль спрятать — моя забота.
— Еще хотелось бы оговорить вашу зарплату.
— На ноги встанете, тогда и поговорим о зарплате.
Не только бухгалтер Евдокия Петровна работала бесплатно. За электрику Антон не взял ни копейки, только за материалы. Сергей жилы рвал, выбивая на строительном рынке выгодные цены для Филиппа.
Настя то ли искренне, то ли маскируясь объясняла свою бескорыстность цинично:
— Вы для меня не способ заработать, а трамплин. Я хочу заниматься промышленным дизайном, малыми предприятиями. Специалистов по интерьерам жилых помещений как собак нерезаных, конкуренция жесточайшая. Мы с Левкой делаем сайт, на котором все этапы обустройства вашей пекарни будут представлены семь на восемь. Поэтому я постоянно снимаю на видео и фотографирую.
Сайт появился в Интернете еще до открытия пекарни. У Левы оказался не только художественный талант, но и беллетристический. Он написал и выложил на сайте рассказ «Как помножить булки с сексом», в котором смешно и с изрядной долей вымысла описал их споры по поводу витрины. В рассказе был назван город, а действующие лица фигурировали под своими реальными именами. Так началась реклама. С витрины сняли покрывало, которое планировали убрать только в первый день работы, и повесили календарь: «До открытия осталось… дней». Три местные газеты прислали корреспондентов. Журналистов Арина заболтала, ее ведь хлебом не корми (смешное выражение по отношению к Арине), только дай рассказать про тесто, дрожжи и чудо рождения выпечки. В итоге Арине предложили вести колонку: раз в неделю публиковать советы, рецепты и рассказы о хлебах мира.
Настя в телефонном разговоре настойчиво твердила:
— Договорись, чтобы подписываться: «Арина Полякова, хозяйка пекарни “Галина”». Черт! Галина, Арина — в рифму и глуповато. Но это будет постоянная и бесплатная реклама!
Арина хорошо говорила, но совершенно не умела писать. Выразить свою мысль на бумаге была для нее мука мученическая. Строчила Даша. Арина наговаривала, Даша записывала и литературно обрабатывала. Визиты в редакцию газеты и тамошние бойкие журналисты отвлекли Дашу от воспитания чувств и страданий по Леве.
Еще до открытия витрины, к которой потекли любопытствующие земляки, случилось событие, которое едва не поставило на прикол азартно начавшееся дело. Арина забеременела.
Филипп пришел домой и обнаружил жену, ревущую в три ручья.
— Такая радость! Такое счастье! — плакала Арина. — Я беременна, у нас будет маленький.
Ребенок перечеркивал все их усилия. Без Арины пекарня не могла существовать, от Арины зависел успех, на нее главная ставка.
Филипп обнял жену и, переживая конфуз эмоций, принялся бестолково утешать.
Аринин папа потом скажет:
— Сидят голубки: дочка в слезах, зять в соплях. Одно слово — бэзсэсмэны.
Так получилось, что в тот вечер родители Арины пришли домой вместе с мамой Филиппа, которая принесла очередную партию бумажных пакетов.
Арина плакала не столько от счастья или от огорчения, сколько от смеси этих чувств — от стыда. Ей было стыдно перед своим ребенком, хоть он сейчас не больше тараканчика и неизвестно, мальчик или девочка. Стыдно, потому что радуется на полную катушку из-за пекарни, бизнеса, которые пшик в сравнении с новым человеком, их кровиночкой. Однако махнуть рукой на любимое дело и мечту не выходило. А получалось что, только зародившись, бедный ребенок был обделен родительской любовью, и она, Арина, плохая мать.