— А каковы наличные фонды? — спросил Кевин. Муттер назвал ему цифру. Покрытие долгов должно было пробить значительную брешь в его состоянии, но выбора не было.
— Какие дополнительные поступления можно ожидать в ближайшие месяцы? — продолжал Кевин давление на собеседника.
И снова ответ был неутешительным. Если сравнить размеры доходов с размерами затрат на поддержание поместья в порядке, приходилось признать, что, если эти вложения не будут сделаны в самое ближайшее время, поместье неминуемо придет в окончательный упадок и делать что-либо будет уже слишком поздно. Он даже не мог позволить себе ограничиться небольшим ремонтом и подождать с остальными инвестициями до тех пор, пока не получит в свое распоряжение все состояние.
Граф поднял тросточку и принялся помахивать ею в воздухе.
— Может быть, старый негодяй имел какие-то наличные деньги, о которых вам неизвестно? — с надеждой предположил он.
Муттер наконец-то получил возможность хоть как-то возместить себе моральный ущерб, который он потерпел, будучи поставленным на место.
— Ваш двоюродный дедушка был эксцентричным человеком, сэр, но не дураком! Он держал все свои деньги там, где они должны храниться — в банке. Если бы вы связались со мной раньше, сразу же, как только унаследовали титул, вы бы избежали всех этих долгов, о которых упомянули, — я получил бы все счета вовремя, и сумма была бы на треть меньше, так как не успели бы нарасти проценты, а возможно, вы сократили бы расходы, узнав о последнем волеизъявлении вашего дедушки. Ведь прошло уже около четырех месяцев со дня его кончины, а я только сейчас получил возможность донести до вас его волю.
— Я проходил курс лечения за городом, — ответил Кевин, вспомнив о том, что действительно прибегал к старинной тактике избегания встреч с кредиторами, сводившейся к физической недоступности.
— Эта Евгения, — спросил он, непринужденно меняя тему разговора и присев на угол стола, — вы говорили, она выросла в этом доме и работает здесь служанкой. Я не питаю особых иллюзий относительно ее манер и образования, но могу я поинтересоваться — в связи с тем что уже имел случай оценить умственный уровень здешней обслуги, — она хотя бы вменяема?
При этих словах Муттер ощутил укол стыда, ибо он был единственным человеком, который мог помогать девочке в течение всех этих лет, имея доступ в Холл, в отличие от остальных местных жителей, но устранился от проблемы и ничего не сделал, чтобы объяснить графу, что он наказывает ни в чем не повинного ребенка за собственный грех. Он нервно прочистил горло и попытался объяснить точку зрения местного общества этому человеку, который смотрел на него скептически, высоко подняв брови.
— Вы должны понять, милорд, как были шокированы нежные юные леди из местного общества, когда они узнали, что граф выдавал свою… хм… любовницу за жену. Они принимали ее в своих домах в качестве невесты, когда она жила одна — ее родители уехали в Италию, — и поздравляли ее после предполагаемой свадьбы. Вы можете себе представить, как они, эти леди, были разочарованы, когда граф объявил, что свадебная церемония, которая, как он говорил, была тайной из-за траура по его сыну, погибшему в возрасте двадцати шести лет, на самом деле была неправомочной, а настоящее бракосочетание он планировал осуществить втайне после того, как мать Евгении подарит ему наследника мужского пола. Когда правда вышла наружу, никто не захотел иметь ничего общего с отро… с дочерью этой женщины.
— Много зла происходит из-за борьбы за титул и собственность, — пришлось сказать в ответ Кевину, впрочем, не слишком разбиравшемуся в этой области человеческих отношений.
Муттер продолжал:
— Евгения потеряла мать в возрасте десяти лет и с тех пор успела, кажется, позабыть многое из того, чему ее мать старалась научить ее: манеры, речь, лишенная акцента, чтение, счет и все прочее. Она выросла дикой, если можно так выразиться, милорд, но ее нельзя назвать абсолютно необразованной.
— Вы нарисовали малопривлекательную картину, сэр, — сказал Кевин адвокату. Он вновь принялся мерить шагами потертый ковер. — Ребенок, очевидно, был ужасно запущен, и я могу только пожалеть ее, но мне будет трудно заставить себя взять в жены несчастную лишь для того, чтобы вернуть ей имя, которое, по мнению ее матери, принадлежало ей по праву рождения.
— Брак придаст ей респектабельности, это правда, однако вполне может быть правдой и то, что она в течение слишком долгого времени была лишена благотворного влияния, — согласился Муттер. — Она бегает по холмам, как дикарка, и ходят слухи, что она слишком дружна с некоторыми деревенскими жителями.