— Нокс… я только что почувствовала разум ребенка. Это было легкое прикосновение, но оно было.
Он положил руку на уже слегка выпирающий живот и потянулся разумом, ища другой. И тогда это произошло. Он нежно «коснулся» его, почувствовал ответное трепетание.
— Почувствовал? С переполненными эмоциями, Нокс кивнул.
— В его энергетике ощущается… удовлетворенность.
Нокс прислонил свой лоб ко лбу Харпер.
— Я наблюдал на УЗИ и чувствовал, как ребенок двигается, но прикосновение его разума, ощущение его реакции… это совершено другое. Харпер понимающе улыбнулась.
— И твой уровень защиты только что поднялся еще на одну ступень. — Да. — Нокс обнял Харпер.
— Я сделаю все возможное, чтобы ребенок оставался довольным. Интересно, это эндорфины, которые пронеслись через нас, заставили его разомлеть? И если это так, то у меня созрела отличная идея, как провести следующие двенадцать недель — трахать тебя.
— В любом случае, ты это сделаешь.
Живот Харпер сжался, когда Нокс одарил ее той угловатой улыбкой, которая проделывала весьма интересные вещи с ее телом.
— Ты права. Именно это я и собираюсь делать.
ГЛАВА 14
В дверь постучали, и Нокс крикнул: «Войдите».
Он поднял взгляд от многочисленных мониторов на своем столе, когда Кинан вошел в его домашний кабинет. Инкуб бросил восхищенный взгляд на три абстрактных полотна механических часовых устройств на серой стене.
— Как прошел отпуск?
— Хорошо. Харпер он был необходим. Она настолько им наслаждалась, что решила остаться на все три недели и согласилась вернуться туда когда-нибудь. Но сначала хотела убедиться, что для малыша всё готово.
Кинан кивнул.
— Я только что встретил ее по пути сюда. Она выглядела счастливой и расслабленной. Похоже, перерыв пошел ей на пользу. — Он нахмурился. — Она ела сырую морковь.
Нокс потер затылок.
— Ага, у нее появилось несколько новых пристрастий в еде. В основном это касается мороженого и сырой моркови. Я просто надеюсь, что Харпер не будет есть их одновременно.
Страж вздрогнул от этой мысли.
— У неё округлился живот. Удивительные изменения за три недели.
— Роджерс предупредил, что развитие пойдет быстрее после восемнадцатой недели.
Она была уже на двадцать первой неделе, и беременность уже было трудно скрывать.
— Она разрешила потрогать живот, когда малыш толкался. — Кинан ухмыльнулся. — Бойкий детёныш.
Нокс улыбнулся, соглашаясь.
— Как и его мать.
Кинан усмехнулся.
— Да. Держу пари, ты запаникуешь, если это девочка.
— Возможно. — Нокс положил руки на стол. — Перейдем к причине, по которой я тебя позвал… что ты выяснил о девушке Джонаса?
— Ее зовут Кейси Уиллард. Она из его общины, живет с соседкой и работает моделью. И она пропала.
— Пропала?
— Ее никто не видел после прошлого заседания совета.
Нокс выругался.
— Может, кто-то предупредил ее о твоих подозрениях, что она могла выполнить какую-то грязную работу для Джонаса, поэтому на время залегла на дно. В этом ее нельзя винить. Но также возможно, что кто-то… от нее избавился. Пока мы говорим, ее ищут силовики.
Нокс одобрительно кивнул.
— Мне еще что-то нужно знать?
— Все было довольно тихо. Никаких беспорядков в общине. В студии никаких проблем. МакКоли встречался с бабушкой и дедушкой два раза после твоего отъезда. Он был по-обычному холоден, но, похоже, их это не расстроило. Они больше не настаивают, чтобы Линда и Уайетт его отдали. На самом деле, по словам Уайетта, они довольно приветливы и вежливы.
— Хорошо. Держи меня в курсе ситуации с Кейси Уиллард.
— Обязательно.
После этого Кинан ушел. Нокс сделал несколько звонков и ответил на электронные письма, наверстывая упущенное. Предположив, что Харпер сейчас в детской, он вышел из-за стола и из кабинета, чтобы ее отыскать. Услышав шум внизу, Нокс направился на кухню. Но среди фантиков от конфет и пустых пачек из-под чипсов, он нашел не Харпер, сидящую за завтраком и попивающую один из своих клубничных смузи. Нокс вздохнул.
— Лу, что ты здесь делаешь?
Дьявол пожал плечами.
— Я немного проголодался, и пить хотелось. Да, я помню, ты говорил, что не в восторге, когда я прихожу и ем вашу еду и все такое. Но, пока ты говорил, то смотрел на меня с намерением физической расправы. Думаю, твой взгляд означал именно это. Или смерть. Возможно, оба варианта. Хотя, я назвал бы и тот, и другой чрезмерной реакцией.