— Ну, у нас есть кое-кто готовый дать ответы на интересующие вопросы, — сказал Нокс. Охотник в настоящее время сидел в ангаре для лодок, находившемся на территории усадьбы. Нокс желал разобраться с маленьким засранцем.
— Ты сейчас собираешься поговорить с ним?
«Поговорить» совсем не то слово, которое бы Нокс применил, хотя они все же перекинуться пару словами. Он пропустил сквозь пальцы ее волосы, наблюдая, как карий цвет ее стеклянных глаз вдруг завихрился, словно жидкость, и сменился на насыщенный голубой оттенок. Неважно сколько раз он будет наблюдать, как цвет ее глаз меняется, его всегда это будет завораживать.
— Подожду, пока ты уснешь. Тебе нужен отдых.
Харпер не хотела, чтобы он уходил, но также не желала, чтобы он раз за разом прокручивал случившееся сегодня вечером. Он достаточно за сегодня настрадался.
— Спасибо, что каким-то образом услышал меня и пришел.
Нокс поцеловал ее, наслаждаясь вкусом.
— Спасибо, что оказалась достаточно сильной и докричалась до меня. Я всегда буду приходить. — Он не оторвал взгляда и добавил: — Если кто-то нанял их, я найду его и убью. Клянусь тебе.
Она улыбнулась.
— Тебе не надо в этом клясться. Я уже знаю, что так и будет.
Как и всегда, Нокс ощутил прикосновение ее непоколебимой веры в него. До Харпер никто и никогда не смотрел на него с полным доверием… и они были правы, что не верили ему. Согласно слухам, он был жестоким, неумолимым и безжалостным. Доверял немногим людям и только с Харпер чувствовал себя в полной безопасности. Хотя его удивляло, что она не сомневается, что будет с ним в безопасности. Даже немного. По правде, никто… даже сам Нокс… не обвинил бы ее в сомнениях. Она видела в нем самое худшее, знала, сколько разрушений он мог принести, и видела, как он вызывает адское пламя. Только одно невосприимчиво к пламени, то, что само родилось в нем. Архидемон. Именно им был Нокс. В противоположность многим человеческим религиям, архидемоны не служили Люциферу, они служили самому аду. Они были также бесчувственны и бессовестны, как их внутренние демоны, рожденные контролировать, командовать и уничтожать. И все же Харпер приняла его, доверилась и полюбила. И не, потому что сознательно закрывала глаза на его силу или истинную натуру… нет, она в точности понимала его сущность и начала с ним отношения с широко открытыми глазами. Но она все равно признала его как супруга, обменялась с ним кольцами и приняла его внутреннего демона. Словом, она принадлежала ему. Но это и хорошо, потому что он, в свою очередь, принадлежал ей.
— Хватит с тебя разговоров. — Схватив пульт с тумбочки, он опустил электронные жалюзи, погружая комнату в темноту. — Теперь закрывай глаза. Я останусь с тобой, пока ты не уснешь, и буду здесь, когда ты проснешься.
Наслаждаясь его нежными прикосновениями к волосам, Харпер закрыла глаза и заснула.
Доски ангара заскрипели под ногами Нокса, когда он прошел по одному из узких настилов, которые проходили между тремя хромированными лодками из стекловолокна. Свет луны проникал через окна здания, освещая обеспокоенное лицо охотника, который сидел, привязанный к деревянному стулу. Он не сопротивлялся, не издавал ни звука. Нокс слышал лишь плеск воды, бьющейся по корпусам лодок и скрип натянутых канатов, когда те слегка покачивались.
«Как Харпер?» — спросил Леви, его высокая, широкоплечая фигура стояла рядом со стеной. Его трясло от ярости. Стражу не нравились многие люди, но он привязался и уважал Харпер… вероятно, поэтому на челюсти охотника виднелся серьезный синяк.
«Она в порядке. Спит, к счастью», — ответил Нокс. Он остановился перед охотником, с которого Леви снял камуфляж и армейские ботинки, оставив его только в трусах и носках… без сомнения, заставив мерзавца ощутить себя еще более уязвимым, чем уже есть. Нокс не потрудился скрыть свою ярость. Он позволил ей заполнить ангар так же, как было в кабинете Харпер. Нокс позволил демону появиться на поверхности и издать низкий рык. Вонь страха охотника перемешалась с другими запахами: воды, воска и моторного масла. Ноксу понравилось, когда загоревшее лицо охотника побледнело, а в его карих глазах вспыхнул страх, но он предпочитал, чтобы охотник, забившись в угол, начал скулить и умалять.