Карла остановилась, словно не могла закончить предложение.
Ларкин выступила вперед.
— Тебе нужно уйти.
Это было не предложением.
Карла усмехнулась.
— Но я же должна участвовать в праздновании, верно? Я стану бабушкой, — сказала она с горечью.
Ларкин подняла бровь.
— Как ты будешь бабушкой, если ты даже не мать?
Карла покраснела и перевела взгляд на Харпер.
— Нечего сказать? — Она оскорбилась. — Ну, это впервые.
— Ларкин права, — сказала спокойно Харпер. — Тебе нужно уйти.
Возможно, она и не хотела делать публичное заявление, но точно не желала, чтобы кто-то испортил вечер.
Указывая пальцем, Карла подошла к Харпер.
— Ты забрала у меня ребенка. — Ее губы задрожали, а потом сжались в плотную линию. — Разве справедливо, что теперь у тебя будет собственный?
Справедливо? Эта женщина хотела поговорить о «справедливости»?
— И я была твоим ребенком когда-то, — начала Харпер, — но ты отдала меня — продала… но уже после того как не получилось сделать аборт и запереть мою душу в сосуде. Итак, учитывая все это, как ты смеешь говорить со мной о справедливости?
Карла нахмурилась, не продемонстрировав ни капли вины или сожаления, только ярость.
— Роан…
— Он тут ни при чем, — усмехнулась Харпер, сдерживая демона. — О, я не отрицаю, что ты расстроена его смертью… он был твоим сыном, ты заботилась о нем по-своему. Но ты не поэтому стоишь здесь и трясешься от гнева. Нет. Ты злишься, потому что хотела, чтобы община обернулась против меня из-за убийства Роана, но они так не сделали.
Глаза Карлы сверкнули.
— Как скорбящая мать, ты хочешь быть в центре внимания, но не получается. Для тебя это чистейший ад. — Потому что Карла нуждалась во внимании, как в воздухе… это придавало ей значимость, как ничто другое в мире. — Как человек, жаждущий внимания, ты отчаянно хочешь моего… а я вижу тебя насквозь. Разве это не справедливо, мама?
Как и сказал консьерж, Молден и один из его стражей, ждали возле зала заседаний, где Нокс проводил встречу с Предводителями несколько недель назад. Он вежливо кивнул Ноксу и Леви с напряжением на лице.
— Нокс, мне жаль, если я тебя отвлек. Услышал, что ты здесь, и надеялся поговорить с тобой. Это очень важно.
— Все нормально. — Нокс провел ключом перед замком и открыл дверь, позволяя всем четверым войти в зал заседаний. Закрыв дверь, он повернулся в Молдену. — Чем могу помочь?
Молден заколебался.
— Я спрашивал себя несколько недель, стоит ли тебе говорить об этом или нет.
Нокс поднял брови.
— О чем?
И вновь Молден заколебался.
— Я знаю, что Джонас хотел от Люцифера.
Нокс скрыл удивление.
— Продолжай.
Молден грустно вздохнул.
— Я долгое время дружу с Джонасом, и всегда уважал его как личность и как Предводителя. Мы часто ужинаем друг у друга. Несколько месяцев назад мы обедали и выпили слишком много алкоголя. Мы разговаривали о Всадниках. Как и Тетчер, Джонас не уверен в их существовании. Он сказал, что никто не будет настолько глуп, чтобы пойти против тебя без поддержки, с которой ты не сможешь справиться. Признаю, он высказал дельную мысль.
— Что еще он сказал?
— Многое… не все имеет смысл. Как я уже сказал, мы напились. Он говорил, как устал от заговоров и злоумышленников и людей, всегда жаждущих власти. Джонас сказал, что понимает, почему некоторые готовы заключить сделку с Люцифером, упомянул, что и сам хотел бы. Я был удивлен.
Нокс нетерпеливо спросил:
— Так чего он хочет от Люцифера?
— Архидемона.
Все внутри Нокса заледенело, но он не показал удивление. Он и его демон пристально изучали Молдена. Предводитель догадался о нем? Он пришел сюда с дерьмовой историей, чтобы проверить реакцию Нокса на упоминание его вида? Нокс в это не верил, но не был готов отказаться от этой идеи.
— Архидемона? — спокойно повторил он.
— Ты же понимаешь почему? Архидемоны жестоки, безжалостны, беспощадны. Они не могут пострадать от адского пламени, потому что сами воплощают огонь. Но я помню, как безумный архидемон чуть не уничтожил мир. И верю в старую пословицу, что рожденные в аду должны там и оставаться. Я говорил ему это. Он подтвердил мою правоту. Сказал, что все равно потребуется сделка с Люцифером, чтобы заполучить одного из них, а у него нет ничего, что можно предложить дьяволу. Но если он нашел то, чего хочет Люцифер? В конце концов, зачем еще ему просить о встрече с ним?