– Слушай, красиво там у них! – воскликнул Норман, рассматривая снимки, – Это он?
– Да. Зовут: Тэдэо Танака.
– Тэдэо, – повторил Норман, – Что рассказывает?
– Недавно в университет поступил, говорит. Всё нравится. Друзей завёл много. Познакомился с девчёнкой… Вот, фотографии прислал, кассету… Но это старые фото. Он сейчас уже курсе на втором, наверно.
– А ты ему отсылал что-то?
– Письмо. Пару фоток и кассеты…, – грустно подметил Джейсон, – Посмотри на эти фотки и посмотри в окно. Как после этого мне присылать это? Мне и рассказывать-то особо нечего…
Норман резко убежал в другую комнату на мгновение, а затем вернулся назад с каким-то темным предметом в руках.
– Так или иначе… – сказал Норман по возвращении и отдал черную коробочку Джейсона, – Я уже купил.
– Что это? – удивился Джейсон, рассматривая черный кубик.
– Не видишь? Полароид.
– Я вижу… Он же кучу денег стоит!
– Заткнись и бери… Это счастливый фотоаппарат. Я на него первые работы фотографировал. А сейчас он мне не нужен.
– Спасибо, Норм.
– Не за что, приятель. Если будет не нужен, отдашь кому-нибудь… При всём уважении к Тэдао или как там его, может, все-таки, посмотрим «Кровавый спорт»?
10
Джейсон и Норман проводили день дома, следя за дедушкой Фроста и Ронни Ламбрэ. Сейчас они как раз все собрались в комнате Джорджа. Норман рассматривал фотографии Джорджа, сидя на кровати, а Джейсон сидел в кресле неподалеку, в углу комнаты и изучал подаренный фотоаппарат. Ронни стоял рядом с Фростом и наблюдал за тем, как Джейсон вертел в руках прибор для съёмки.
– А вы ещё говорите по-немецки, Джордж? – спросил Норман между делом.
– Совсем немного говорил, когда был молодой. Но сейчас забыл… А твои рисунки что-нибудь значат?
– Мои? Нет. Они были сделаны только потому, что мне нужно было учиться самому делать татуировки. Татуировка – это не музыка или просто рисование… Если художник неправильно нарисует линию на бумаге, он может взять новый лист и приступить заново. Хоть тысячу раз. И никто не пострадает… А у татуировщика права на ошибку нет. И не каждый хочет быть холстом для обучения. Вот и приходится иногда жертвовать своей кожей.
– Хм, я много видел парней с наколками в армии… Но все рисунки у них были синими и бледными. И делали их, как правило, на память о своем взводе, товарищах или детях. Кто-то даже колол группу крови…
Джейсон выдвинул дно у фотоаппарата, поместил туда картриджи с основой для фото и защёлкнул дверцу. Аппарат зажужжал и из тонкого отверстия вылезла квадратный картонный лист, который закрывал картридж. Ронни тем временем не мог оторвать глаз от такого чуда техники. Он периодически осторожно то протягивал руки к аппарату, то убирал обратно ко рту, словно какая-то сила не даёт ему выхватить её.
– Группу крови?
– Ага?
– Зачем группу крови?
– Если тебя ранят, и ты потеряешь сознание, тебе могу перелить нужную кровь в соответствии с твоей группой.
– Интересно… Всё-таки, есть польза от тату, а? А вы моряков не встречали?
– С языка снял! Только что хотел сказать… Вот у моряков, у них чаще встречались цветные наколки. Красивые. Похожие немного на твои… Моряки частенько спускались в порты и набивали себе по пьянке наколки. Смешные они – суеверные. Много рисовали картинок на удачу. Даже традиции у них были, связанные с тату… Но знаю я про это немного. Я – пехота, а не моряк.
– Это вы с вашей командой? – спросил Норман, повернув черно-белую фотографию на старика.
– Да, это мои ребята. Не все вернулись тогда… Мда, – взгрустнул Джордж.
– А на этот фото вы где?
– Это Африка. Алжир, если память меня не подводит. Остальные фото из Европы. Не так много мы фотографировались.
– О! – вскрикнул Норман, – Это же мистер Хэнсон!
– Ахаха. Точно. Это Мартин… Мы с ним ни разу не встретились за всю войну, но письмами и фотографиями по возможности обменивались. Эту карточку он мне прислал…
– Так вы не вместе служили? Почему не попросились?
– Мартин очень упертый. Он не хотел убивать людей. Говорил, что на его роду и так слишком много крови… Он ушёл шифровальщиком. Переводил команды на свой язык и доставлял его в нужное место. Таких специализированных бойцов называли: «Говорящие с ветром».
– Круто, да? – подметил Джейсон.
– Почему мистер Хэнсон всё время молчит?
– Молчит?
– Ну да… Я несколько раз его видел с вами и без вас. Он почти никогда не разговаривает…
– У многих индейских племен молчание в обществе другого человека – это тоже общение. Индейцы верят: если тебе комфортно с кем-то без разговоров, то это твой человек. Мартин говорит, что встретить такого человека – большая удача.