— Сэм Фарли, Том Фарли, Джордж Хауленд, Кларисса Дуглас, Пэт Леви, Митч Кабейбиан и Хауи Браун.
Он откашлялся и снова закричал:
— Теперь вот о чем я вас попрошу: идите к себе в гостиницу и веселитесь как следует. Я вам позвоню завтра и сообщу, когда Сэм Фарли и Сьюзен Хьюит могут встретиться с вами, и еще позвоню сейчас в Голливуд и скажу Максу Рейберну, что мы согласны дать ему вещь за сто тысяч с потолком в четыреста тысяч, и ни на йоту меньше!
Он потрепал Эвартса по плечу и направил его к двери.
— Смотрите же, Эвартс, веселитесь вовсю!
Секретарша жевала бутерброд. Она поманила Эвартса к себе.
— Хотите рискнуть на новый «бьюик» с откидным верхом? — спросила она шепотом. — Билет стоит всего десять центов.
— Ах нет, спасибо, — ответил Эвартс.
— Может быть, вас интересуют свежие яйца? — спросила она. — Я их привожу сюда из Нью-Джерси каждое утро.
— Нет, спасибо, — сказал Эвартс.
Эвартс торопился продраться сквозь толпу к «Ментоне», где его ожидали Элис, Милдред-Роз и Битси. Он описал им разговор с Левиттом.
— Как только я получу эти четыреста тысяч, — сказал он, — я отошлю немного денег мамаше Финелли.
Элис принялась вспоминать, кто еще очень нуждается в деньгах в Уэнтворте. Чтобы отпраздновать этот день, они вместо «Автомата» пошли в итальянский ресторанчик, а после обеда отправились в мюзик-холл.
Эвартс опять не спал всю ночь.
Элис олицетворяла практический разум в семье. В Уэнтворте это было предметом всевозможных семейных шуток и анекдотов. Она составляла бюджет, она распоряжалась деньгами, которые они выручали, продавая яйца соседям, и близкие говорили,что, если бы не Элис, Эвартс был бы давно без головы. И вот, благодаря этой своей практической жилке, Элис на следующий день напомнила Эвартсу, что все это время он не работает над пьесой.
— Ты сиди себе дома, — сказала она, — и пиши пьесу, а мы с Милдред-Роз погуляем по Пятой авеню, чтобы не мешать.
Эвартс пытался работать, но телефон звонил без конца — ювелиры, театральные юристы, прачечные наперебой предлагали свои услуги. Около одиннадцати часов он поднял трубку и услыхал захлебывающийся от ярости голос Мэрчисона.
— Это я вас вывез из Уэнтворта! — кричал он.—Я из вас человека сделал. А вы, говорят, нарушили договор и связались с Сэмом Фарли. Я вас сломаю, разорю, по судам затаскаю, я...
Эвартс повесил трубку и, когда через минуту телефон снова зазвонил, не стал ее снимать. Он написал записку Элис, надел шляпу и отправился по Пятой авеню в агентство Хаусера.
На этот раз, когда он повернул крылья на бронзовых дверях, он застал мистера Левитта без пиджака, подметающего ковер.
— А, доброе утро, — сказал он. — Гимнастика, гимнастика!
Он спрятал веник и совок за бархатное драпри.
— Заходите, заходите, — закричал он, натягивая пиджак и направляясь в кабинет. — Сегодня у вас состоится встреча с Сэмом Фарли и Сьюзен Хьюит. Вы самый счастливый человек в Нью-Йорке! Иным так никогда до конца жизни не удается повидать Сэма Фарли в лицо! Им не дано упиваться его остроумием, обаянием его исключительной личности. А Сьюзен Хьюит...
Тут он помолчал, словно не находя слов.
— Встреча, — сказал он затем, — назначена на три. Вы познакомитесь с ними в великолепной квартире Сэма Фарли.
Он протянул Эвартсу адрес.
Эвартс хотел было рассказать о телефонном разговоре с Мэрчисоном, но Левитт не дал ему говорить.
— Я ведь просил вас об одном, — закричал он.— Я просил вас ни о чем не думать! Неужели это так трудно? Я прошу вас поговорить с Сэмом Фарли и взглянуть на Сьюзен Хьюит и решить, подходит ли она для вашей героини или нет? Неужели это трудно? Ну вот, теперь ступайте и веселитесь вовсю! Сходите в кино! Зайдите в зоопарк! А в три часа отправляйтесь к Сэму Фарли.
Он потрепал Эвартса по плечу и направил его к двери.
Эвартс закусил вместе с Элис и Милдред-Роз тут же, в «Ментоне». У него болела голова. После завтрака они все отправились гулять по Пятой авеню, а когда время стало приближаться к трем, Элис и Милдред-Роз проводили его до жилища Сэма Фарли. Это было внушительное здание, облицованное нетесаным камнем, как испанская тюрьма.
Он поцеловал Элис и Милдред-Роз и нажал кнопку звонка.
Дверь открыл дворецкий. Эвартс догадался, что он дворецкий, по полосатым брюкам. Дворецкий повел его наверх, в гостиную.
— Я пришел повидаться с мистером Фарли, — сказал Эвартс.
— Знаю, — сказал дворецкий, — вас зовут Эвартс Маллой. Он назначил вам свидание. Но его нет дома. Он застрял в гараже на Сто шестьдесят четвертой улице — у них там крупная игра в кости, только завтра вернется. Ах, если б вы знали, что творится в этом доме! — Он понизил голос до шепота и приблизил свое лицо вплотную к Эвартсу. — Эти стены могли бы кое-что рассказать! С тех пор как мы вернулись из Голливуда, у нас здесь ни разу не топили, а мне он не платит вот уже с двадцать первого июля. Ладно! Хоть бы этот сукин сын научился воду выпускать из ванны. Он принимает ванну и оставляет после себя воду. Так она и стоит, пока не протухнет. В довершение всего, вчера, когда я мыл посуду, я порезал себе палец.