Ренэ сговорилась на тот день завтракать с кем-то из приятельниц.
— Меня ждут к завтраку,—сказала она Деборе. — Сейчас я приму ванну, потом оденусь, а ты будь умницей. — Она дала Деборе свою коробочку, где у нее хранились бусы, кольца и браслеты, и открыла кран. Дебора тихо сидела за туалетным столиком, надевая одно за другим ожерелья и клипсы. Ренэ вышла из ванны и не успела еще одеться, когда зазвонил звонок. Накинув на плечи халат, она поспешила в гостиную. Дебора побежала за ней. В комнате стоял мужчина.
— Я еду в Олбани, — сказал он Ренэ. — Почему бы тебе не уложить свои вещички и не поехать со мной? А в среду я привезу тебя назад.
— Я бы с удовольствием, милый, — сказала Ренэ. — Но я занята. Я завтракаю с Хэлен Фосс в «Плазе». Я, кажется, через нее могу получить работу.
— Отмени завтрак, — сказал мужчина, — и поедем!
— Невозможно, мой милый, — сказала Ренэ. — Приезжай в среду.
— Чье дите? — спросил мужчина.
— Это девочка Теннисонов. Мне ее подкидывает их няня на то время, что она уходит в церковь.
Мужчина энергично обнял Ренэ, поцеловал ее и ушел, сговорившись встретиться с ней в среду вечером.
— Это был твой богатый и противный дядюшка,— сказала Ренэ девочке.
— У меня есть подруга, — сказала девочка. — Ее зовут Марта.
— Да, да, конечно, у тебя есть подруга, которую зовут Марта,—сказала Ренэ.
Она вдруг заметила, что Дебора насупилась и что на глазах у нее выступили слезы.
— Что такое, деточка? — спросила она. — Что случилось? Ну, не надо, милая, ты лучше посиди вот тут на диванчике и послушай радио. А я займусь своим личиком.
Она вышла в спальню и уселась за туалетный столик.
Через несколько минут снова раздался звонок. На этот раз пришла миссис Харли.
— Хорошо пели?—спросила ее Ренэ. — Сейчас я одену Дебору.
Она стала искать ее пальто и шапку, но на том месте, куда она их положила, их не было. И самой Деборы не было. У Ренэ жестоко забилось сердце. Она прошла в спальню.
— У меня прямо вся душа оживает, как я побуду в церкви, — говорила между тем миссис Харли.
Ренэ с ужасом подумала об окнах. В спальне окно было открыто настежь. Она посмотрела вниз, вдоль пятнадцати этажей. Был виден кусок тротуара, навес над подъездом; на обочине стоял швейцар и свистел проезжавшему мимо такси, да какая-то блондинка прогуливала пуделя. Ренэ вернулась в гостиную.
— Где же Дебора?—спросила миссис Харли.
— Я одевалась, — сказала Ренэ, — она была здесь всего минуту назад. Должно быть, выбежала незаметно. Она могла и сама открыть дверь.
— Что? — закричала миссис Харли. — Вы даже не знаете, где она?
— Ах, ну пожалуйста, не волнуйтесь, — сказала Ренэ. — Никуда она не денется. Ведь она могла спуститься только на лифте.
Ренэ вышла через черный ход и вызвала служебный лифт. Она с ужасом поглядела вниз, на стремительно сбегающие грязно-серые бетонные ступени лестницы. Она стала прислушиваться, наклонившись к лестничной клетке, но до ее ушей доносилось одно шипение газа из кухонь, да чей-то голос, распевающий:
Я — солдат великой армии Христа,
Я — солдат великой...
Ведра со зловонными помоями заполняли служебный лифт.
— У меня в квартире была маленькая девочка,— сказала она лифтеру. — Она пропала. Поищите ее, пожалуйста.
Затем она побежала в переднюю и вызвала пассажирский лифт.
— Как же, видел, — сказал лифтер. — Я сам спустил маленькую девочку минут десять назад. В желтом пальто.
От лифтера пахло виски.
— Я сейчас! — крикнула Ренэ миссис Харли.
Затем вбежала в квартиру за сигаретами.
— Не желаю я здесь торчать одна,—сказала миссис Харли.
Ренэ силой усадила ее в кресло, затем закрыла дверь и спустилась на лифте.
— Я и сам подумал, как это такая маленькая девочка и—одна! — сказал лифтер. — Я подумал, наверное, ее кто-нибудь ждет внизу, в вестибюле.
На Ренэ снова пахнуло виски.
— Вы пьяны, — сказала она. — Если б вы не были пьяны, этого не случилось бы. Разве вы не понимаете, что ребенка в таком возрасте нельзя оставлять одного? Разве вы не знаете, что на работе не пьют?
Лифт остановился на первом этаже, и лифтер с шумом распахнул двери. Ренэ побежала в вестибюль. Она с отвращением смотрела на зеркала, на электрические свечки и на швейцара с его замасленным галстуком-бабочкой.