Все это следовало принять и распределить в крайне ограниченный срок. Потребовалась четкая организация армейского и войскового тыла, значительно ослабленного и расстроенного в ходе тяжелых оборонительных боев. Надо было немедленно восстановить все тыловые подразделения и службы, максимально приблизить к войскам склады, избрать и подготовить пути подвоза материальных средств.
Менее чем за неделю нам удалось сделать очень многое. С армейской станции снабжения Савелово грузы доставлялись железнодорожными летучками в Талдом, Вербилки, к платформам Соревнование и Бол. Волга, а оттуда отправлялись в войска автомобильным и гужевым транспортом. Значительная часть грузов перевозилась автомобильными колоннами непосредственно из Москвы.
К началу наступления у нас имелось в среднем по 1,5 боекомплекта снарядов и патронов. Этого, конечно, было маловато, но мы надеялись, что в ходе операции приток боепитания возрастет. Запасы же бензина составляли по три заправки на каждую автомашину, что вполне обеспечивало нормальную работу армейского транспорта в течение 7–8 дней. Хуже обстояло дело с дизельным топливом для танков, которое надлежало подвозить с московских баз.
Заготовки продовольствия и фуража производились в основном за счет местных ресурсов. Большую помощь в этом оказывали нам партийные и советские организации Конаковского и Рождественского районов, а также городов Талдом, Кимры, Калязин и Кашин. Они передали армии большое количество зерна, обеспечили размол его и выпечку хлеба. У нас появился свой гурт скота, сполна удовлетворявший потребности войск в мясе.
Кимрские, талдомские, калязинские, кашинские валяльные мастерские изготовили для нас 12 000 пар валенок. Швейные фабрики пошили несколько тысяч телогреек, ватных брюк, шапок, рукавиц и до 15 000 белых маскхалатов. Большое количество теплой одежды и зимней обуви прислали москвичи. Все это пошло на переобмундирование старых наших соединений и частей, новые же прибыли уже обмундированными по-зимнему.
Немалых забот потребовало строительство переправ. Хотя канал и замерз, но тонкий лед не мог выдержать тяжелую технику. За пять суток с помощью местного населения было возведено 8 мостов. Кроме того, для танков соорудили наплавную переправу длиною 86 метров, усиленную бревнами и рельсами.
Одновременно штаб армии спешно разрабатывал оперативные документы и осуществлял руководство перегруппировкой войск.
Задача перед нами стояла сложная: противник все еще значительно превосходил 30-ю армию в технической оснащенности.
Принято считать, что для обеспечения успеха в наступлении необходимо иметь не менее чем полуторное превосходство над противником в силах и средствах. У нас этого не было. Но наши войска превосходили врага в морально-боевом отношении. Мы защищали свою Родину, свою землю, имели крепкий тыл, опирались на несокрушимую волю к победе всего советского народа. А у гитлеровцев, напротив, после двукратного провала их наступления на Москву моральный дух резко понизился, в глубоком их тылу бушевало пламя партизанского движения.
Командующий армией решил наносить главный удар четырьмя свежими стрелковыми, дивизиями (365, 371, 379, 363-й) и двумя танковыми бригадами (8-й и 21-й) с плацдарма южнее Конаково, Иваньково. Справа ударную группировку обеспечивали 185-я стрелковая и 82-я кавалерийская дивизии, наступавшие в направлении Демидово. Еще правее, вдоль северного берега Московского моря, действовали 46-я кавалерийская и 107-я мотострелковая дивизии. Им приказывалось прежде всего воспрепятствовать подходу вражеских резервов со стороны Калинина. В последующей 107-я мотострелковая и 82-я кавалерийская дивизии, усиленные 145-м отдельным танковым в двумя лыжными батальонами, должны были составить группу развития успеха на направлении главного удара.
Вспомогательный удар наносила левофланговая группа армии в составе 348-й стрелковой дивизии, 923-го стрелкового полка, 18-й и 24-й кавалерийских дивизий. Ей надлежало отбить у противника Рогачево, Воронине, Спас-Коркодино и в дальнейшем наступать на восточную окраину Клина. Возглавить эту группу предложили мне.