11 августа меня вызвал В. И. Чуйков.
— Хватит отсиживаться. Оставь на месте восемьдесят восьмую дивизию, а со своей дивизией ночью переправляйся через Вислу в районе Тарнова. Там войдешь в состав четвертого гвардейского стрелкового корпуса. Ясно?
— Так точно.
— Имей в виду, положение за Вислой сложное, — предупредил командующий. — Пока не осмотришься, держи один полк в своем резерве…
Переправа прошла удачно, без потерь, хотя и под огнем противника. К утру 12 августа дивизия заняла оборону на рубеже Стара, Целинов, Суха Воля, Босипов. В боевых порядках 4-го гвардейского стрелкового корпуса мы составили второй эшелон.
От населенных пунктов на плацдарме остались лишь коробки каменных зданий да полуразрушенный костел в Магнушеве. Вокруг не уцелело ни одного деревца. Впереди грохотал сильный огневой бой.
Мы поспешно стали окапываться и успели справиться с этим вовремя. В шестнадцать часов пехота и танки противника прорвали оборону на левом фланге 47-й гвардейской стрелковой дивизии и вышли к кирпичному заводу, где располагался наш 242-й гвардейский стрелковый полк. Упорный бой продолжался два часа. Совместно с 47-й дивизией нам удалось опрокинуть врага, окружив до батальона пехоты и несколько танков. За ночь эти силы противника были полностью уничтожены.
А 18 августа наша дивизия вновь была возвращена в 29-й гвардейский стрелковый корпус. Только им командовал теперь не Яков Степанович Фоканов, а генерал-майор Афанасий Дмитриевич Шеменков.
Нового командира корпуса у нас прозвали Кутузовым — очевидно, за внешнее сходство с прославленным полководцем. У генерала Шеменкова и глаз был поврежден при ранении.
29-й гвардейский стрелковый корпус находился в первом эшелоне 8-й гвардейской армии. И уже на другой день мне предстояло провести разведку противника боем. В ней участвовало по одному батальону от 242-го и 244-го гвардейских стрелковых полков.
19 августа в 9 часов под мощным артиллерийским прикрытием батальоны внезапно атаковали неприятельское боевое охранение и выбили его из траншеи. Было захвачено семь пленных. Пленные дали весьма ценные показания, позволявшие нам точно установить очертание переднего края обороны врага, раскрыть его огневую систему, выяснить, насколько укреплены господствующие высоты севернее Марьям-поля, с которых просматривались наши боевые порядки. Следовало немедленно воспользоваться этими данными, постараться развить успех разведывательных подразделений основными силами дивизии. Главный удар я решил нанести в направлении Гловачува. Лишившись этого важного узла грунтовых и шоссейных дорог, немецкая оборона должна была потерять устойчивость.
Генерал Шеменков одобрил мое решение и сказал, что в случае успеха меня энергично поддержат соседи: справа — 88-я, а слева — 47-я гвардейские стрелковые дивизии.
Удар наш был сокрушительным. Понеся большие потери в живой силе и технике, враг начал отходить на второй оборонительный рубеж Генрикув, Мониохи, Эмилюв. На исходе дня дивизия уже штурмовала и эти населенные пункты. Бой продолжался всю ночь. До самого рассвета не прекращались яростные рукопашные схватки, и к утру 21 августа мы овладели Гловачувом.
Однако противник сумел подтянуть резервы и контратаковал нас одновременно с нескольких направлений. По документам убитых и показаниям пленных удалось установить, что перед нами появилась переброшенная из Радома 19-я немецкая танковая дивизия, имевшая до 70 танков, в основном типа «пантера» и Т-4. Справа и слева против наших соседей действовали части танковой дивизии СС «Герман Геринг», ранее находившиеся в предместьях Варшавы, и мотодивизия СС «Гитлерюгенд».
В особо опасном положении оказался наш 244-й гвардейский стрелковый полк, выдвинувшийся клином вперед. Я доложил об этом генералу Шеменкову.
— Георгий Иванович, мне нечем поддержать тебя, — ответил он. И тут же обнадежил: — У меня на КП — командарм, может, он что-либо найдет.
— Держись, Хетагуров! — послышался в телефонной трубке голос В. И. Чуйкова. — Посылаю тебе армейский тяжелый танковый полк. Круши там «пантеры» и других фашистских зверей.
К сожалению, обещанная помощь вовремя не подоспела. В три часа ночи крупные силы немецкой пехоты и до 60 танков обошли 244-й гвардейский стрелковый полк с фланга и прорвались ему в тыл. Завязался неравный бой в окружении. Гвардейцы дрались героически, но боеприпасы были на исходе. Пал смертью храбрых командир 1-го батальона гвардии капитан Глыбин. Погиб поспешивший ему на помощь командир 3-го батальона гвардии старший лейтенант Гвазов. Но в конце концов полк все же вырвался из окружения и соединился с главными силами дивизии.