— Ругаться проще всего, — заметил я. — Надо бы поактивнее включить в дело авиацию и подтянуть побольше тяжелой артиллерии.
— Ну, авиация не в моем ведении, — откликнулся на эту реплику Шеменков, — а артиллерией нужно распоряжаться правильно…
С наступлением утра неистово заработала артиллерия большой мощности. В разные стороны полетели глыбы прочно сцементированного кирпича. Проломы в крепостных стенах расширялись прямо-таки на глазах. Через ров, по мосту, сооруженному за ночь на клеточных деревянных фермах, в цитадель устремились тяжелые и огнеметные танки, самоходно-артиллерийские установки. С вала одновременно хлынули штурмовые группы.
Я прильнул к стереотрубе. На второй редут поднялись три гвардейца. В руке у одного из них был красный флаг. У ног знаменосца вздымались фонтанчики песка от рикошетирующих пуль. И опять с непостижимой для ума последовательностью повторилось то, что я уже наблюдал на исходе первого дня штурма: знаменосец упал, к нему бросился товарищ, подхватил флаг и под вражеским огнем закрепил древко на редуте. Ветер развернул алое полотнище. Оно пламенело, как бы притягивая к себе новых и новых участников штурма.
Затрепетал красный флаг и на втором углу редута, обращенном к северу. Он находился дальше и казался темнее первого. Его потом назвали «саперным флагом», потому что водрузили его саперы.
А первым на редут поднялся агитатор штурмовой группы сержант А. Незаметдинов. Его сопровождали младший лейтенант Ступников и младший сержант Строгачев (все из 246-го гвардейского стрелкового полка). За проявленную отвагу каракалпаку А. Незаметдинову было присвоено звание Героя Советского Союза.
Был блокирован и редут № 1, но там у противника уцелело больше огневых средств, и он упорно сопротивлялся нашему 242-му стрелковому полку.
Успешнее действовал левофланговый 244-й полк. Его штурмовые отряды захватили два надежно укрепленных дома и частью сил прорвались через пролом в крепостной степе к цитадели.
Справа же от нас 74-я гвардейская стрелковая дивизия приблизилась к главному входу в крепость. На развороченные стены двухэтажной башни взбирались сотни гвардейцев. Среди них отчетливо были видны люди в гражданском. «Кто такие? Откуда они взялись?» — гадали мы. Лишь позже выяснилось, что вместе с 74-й гвардейской дивизией цитадель штурмовал вооруженный отряд поляков — жителей Познани. Их никто не приглашал для участия в этом опасном деле. Они сами пришли сюда…
Местное население, особенно молодежь, не раз оказывало помощь и нашей дивизии. Польские патриоты подносили боеприпасы, помогали саперам в инженерных работах, были нашими проводниками по извилистым городским закоулкам, подвалам, лабиринтам промышленных предприятий.
23 февраля, в день 27-й годовщины Красной Армии, мы нанесли противнику новый ошеломляющий удар. 242-й гвардейский стрелковый полк овладел наконец редутом № 1 и вышел к редуту № 3. Здесь отличился еще один Иванов — Михаил Романович, гвардии старший лейтенант, командир штурмовой группы. После взятия редута № 1 он с десятью бойцами ворвался в главное здание крепости, уничтожил там около 30 гитлеровцев и пленил более 120, а затем водрузил на этом здании красный флаг, который словно бы символизировал нашу победу над цитаделью. Михаилу Романовичу Иванову тоже было присвоено звание Героя Советского Союза.
Примерно в середине дня в крепости один за другим прогремели страшной силы взрывы — противник сам уничтожил свои склады боеприпасов. Затем в амбразурах уцелевших казематов появились белые флаги. Остатки гарнизона цитадели капитулировали. Сдались в плен комендант крепости генерал-майор Маттерн и начальник штаба. А в редуте № 4 были обнаружены трупы еще одного генерала и полковника войск СС, которые покончили жизнь самоубийством.
По пробитой гусеницами танков и самоходок ухабистой дороге я приехал на площадь цитадели. Она вся была изрыта бомбами, снарядами, минами. Догорали дома, сараи, конюшни, тянулся едкий дым из погребов. Провели большую группу пленных с понуро опущенными головами. У глубокой воронки от авиабомбы расположилось какое-то саперное подразделение и вместе с ним группа поляков. Я поинтересовался, о чем они беседуют. Оказывается, главным предметом беседы был мост через крепостной ров. Мне только что довелось проехать по этому мосту, построенному под огнем противника.
— Молодцы! — похвалил я саперов. — Хороший мост.
— Вместе строили! — не без гордости объявил один из поляков.