Советским войскам предстояло преодолеть еще и крупные реки, дремучую тайгу, болота, обширные безводные плоскогорья и другие естественные преграды.
…Моя встреча с командующим 1-м Дальневосточным фронтом Маршалом Советского Союза К. А. Мерецковым имела несколько необычное начало. Он осмотрел меня придирчиво и с нарочитой строгостью спросил:
— Почему одеты не по форме?
— Как?! — удивился я, осмотрев свое обмундирование.
— Вы же генерал-лейтенант, и без всякой там артиллерийской приставки, — продолжал Кирилл Афанасьевич, уже улыбаясь. — Надо, брат, читать газеты. Несколько дней назад было опубликовано постановление Совнаркома о присвоении вам звания генерал-лейтенанта.
— Но я же артиллерист…
— Какой вы артиллерист, если почти всю войну занимали общевойсковые должности?.. В общем, перешивайте погоны, меняйте фуражку и принимайте восемьдесят седьмой стрелковый корпус, — приказал маршал. — Корпус, — продолжал он, — находится в моем резерве. Наступать будете либо за армией Белобородова, либо в полосе армии Чистякова…
Попрощавшись с маршалом, я на машине отправился в расположение корпуса. Прежний его командир оставался у меня заместителем.
В дивизиях шла напряженная боевая учеба. Основной упор делался на подготовку штабов. Но по опыту мне было хорошо известно, что, как бы ни были подготовлены штабы, все же успех боя решают войска, четкое и непрерывное взаимодействие подразделений пехоты с артиллерией, танками, инженерными частями. Поэтому я сразу стал готовить показные учения по теме «Наступление стрелкового полка на сильно укрепленную оборону противника в горно-лесистой местности с форсированием водной преграды» и лично провел их. Одновременно сколачивались штурмовые отряды и группы, отрабатывалось блокирование оборонительных сооружений противника, ведение боя в городе. При этом войска ставились в самые тяжелые условия. Все командиры и штабы обучались ориентированию в тайге и горах.
Наряду с боевой учебой в корпусе проводилась целеустремленная партийно-политическая работа. Личному составу разъяснялась вероломная сущность политики, проводимой японскими правящими кругами по отношению к нашей стране на протяжении многих десятилетий. Всеми средствами пропагандировались героические традиции дальневосточников, начиная со времен гражданской войны.
8 августа 1945 года Советское правительство заявило о вступлении СССР в войну с Японией. Личный состав дальневосточных войск, Тихоокеанского флота и Амурской флотилии узнал об этом в тот же вечер. В частях и на кораблях читались обращения военных советов. Последовали боевые приказы о переходе в наступление.
В ночь на 9 августа советская авиация нанесла первые мощные удары по аэродромам, железнодорожным объектам, укрепленным районам противника, по некоторым его административно-политическим центрам — Муданьцзян, Харбин, Чанчунь, по портам — Расин (Начжин), Юки, Сейсин (Чхончжин). Еще до рассвета в кромешной тьме, при грозовом ливне пересекли границу и передовые отряды наших сухопутных войск.
1-й Дальневосточный фронт наносил главный удар из района Гродеково в общем направлении на Мулин, Муданьцзян с задачей к двадцать третьему дню операции достичь рубежа Боли, Линькоу, Нингута, Дунзинчэн, станция Санчагоу. В дальнейшем нам предстояло выйти на линию Харбин, Чанчунь, Ранан (Нанам).
Ударную группировку фронта составляли 1-я Краснознаменная и 5-я армии. Ими командовали прославленные военачальники, прекрасно проявившие себя в борьбе с немецко-фашистскими войсками, Афанасий Павлантьевич Белобородов и Николай Иванович Крылов. Оба они долго служили на Дальнем Востоке и отлично знали этот край.
Ближайшей задачей этих двух армий являлось овладение Муданьцзяном.
87-й стрелковый корпус тоже готовился к боям на муданьцзянском направлении. Однако 10 августа поступило распоряжение: грузиться в железнодорожные эшелоны и отправляться во Владивосток для последующего десантирования на Южный Сахалин. Командование корпусом возлагалось при этом на генерал-лейтенанта А. С. Ксенофонтова. А мне было приказано принять от него 59-й стрелковый корпус, действовавший в составе 1-й Краснознаменной армии.
Я прибыл туда в самый разгар боев за Муданьцзян. Оборонявшие этот город войска 5-й японской армии сопротивлялись упорно. Первую атаку противник отбил. Но с подходом артиллерии, еле-еле пробившейся через непролазные таежные дебри, мы усилили натиск, использовали успех 25-й армии генерала И. М. Чистякова, обходившей Муданьцзян с юга, и овладели городом. 5-я японская армия, по существу, сложила оружие. Сдался в плен и ее командующий. Он при мне отдал свой клинок командующему войсками 1-й Краснознаменной армии генерал-полковнику А. П. Белобородову.