Уже стоя перед прилавком и выбирая орехи – немного миндаля Игорю, немного кешью и грецких орехов мне, а Диме, как самому зубастому, бразильский орех – почувствовала что-то рядом и непроизвольно прижала Мишу к бедру ещё до того, как горячая рука коснулась плеча, а в ухо зашелестел голос:
– Смотрю ты, красавица, совсем заплутала, далеко от дома забрела… неужто дорожку обратную позабыла?
Я не хотела оборачиваться, нет. Это Дима потерялся из виду и пришлось крутануть головой, зацепившись взглядом за взгляд. Черные, ведьмински-черные глаза засасывали в свою пучину. Пальцы непроизвольно сжались на детских плечиках. Хорошо, что хоть Дима далеко.
– Эй, зеленоглазая, меня-то не бойся, я помочь могу, – продолжал увещевать голос, затягивая меня в гипнотическое состояние. – Домой же хочешь – вижу, сердце тянет, душа не на месте. А я помогу – домой уведу, – женщина окинула меня взглядом, на мгновение задержавшись на животе поверх мальчишеской головы. – Да ты и сама можешь, как я погляжу, силы-то найдутся, тебя только направить нужно.
Я почти перестала дышать. Эта цыганка меня пугала. Я давно заметила, что тот факт, что я не чувствую магии, не отменяет её наличия в этом мире. Магия была, но в основном темная, и прежде недоступная мне, а сейчас уж и в помине. Я видела только внешнее проявление и то только тогда, когда она обращалась ко мне напрямую – все эти проклятия, наговоры, привороты… Вот и сейчас меня облепляло липкой чернотой, от которой не отбиться так просто. Действенных оберегов я не находила, а внутренние силы помогали слабо, слишком слабо и медленно. Минут пять я точно буду в чужой власти, окруженная чуждой аурой, проникающей ко мне в душу, в память, в чувства…
Я стояла столбом, не двигаясь, а мимо слонялись люди, будто бы ничего не замечая.
– Вижу, всё вижу, красавица, – продолжала цыганка, с интересом рассматривая мою ладонь и водя по ней горячими сухими пальцами. Вторая моя рука продолжала цепко держать Мишу, но как даже одну руку эта ведьма смогла расцепить и ухватить? – Не из наших ты мест, не из наших широт. Далеко, далеко тебя судьба забросила, всю жизнь перечеркнула, заново разлиновав! А ты сильная, держишься, живешь. Но не твоя это жизнь, не твоя дорога, чувствуешь же, что домой тянет, с каждым днём всё сильнее. Кровь твоя тянет, к себе, обратно – тут-то всё чужое.
Я почувствовала, как потихоньку отпускает наговор. Я ведь и вправду сильная, хоть и без способностей. Черное марево рваными хлопьями опадало с плеч, с головы, с рук. Ведьма почувствовала – отпустила мою ладонь до того, как я её с силой вырвала, отступая и не глядя напрямую в омуты её глаз.
– Не тяни, принцесса, – прошелестела на прощание цыганка, растворяясь в толпе.
После этой странной встречи домой я добиралась на автопилоте, не отпуская от себя ни Мишу, ни Диму. Меня ощутимо трясло, но я старалась держаться.
Все, все предположения эта цыганка подтвердила! Я чувствовала эту нить, связывающую с прошлой жизнью, даже перенос души её не перерезал. Я не могла вернуться, не имея сил, но и тут ведьма была права – сила во мне росла. Не моя, конечно, но…
Осталось только выбрать, где и с кем я хочу быть. Никогда у меня не было права выбора и вот тебе раз, появилось, причем тогда, когда правильнее было бы просто плыть по течению, не задумываясь и не отклоняясь от «правильного» курса. Две чаши весов. Две меня. Эльфийское тело, сила и долголетие против обычной, такой короткой и стремительной человеческой жизни – где-то скучной, где-то веселой…
Игорь встретил нас на пороге, перехватывая сумки и мазнув губами по щеке. Нахмурился, заметив мой шальной взгляд.
– Что случилось?
– Ничего, нормально всё, – вяло отмахнулась я, выскальзывая из балеток и босыми ногами направляясь в ванную. Душ, душ, душ! Смыть поскорее с себя эти черные хлопья, зудящие по коже. – Цыганка на рынке пристала, болтала всякое… Не бери в голову.
Муж одарил меня хмурым взглядом, но я заметила – почти расслабился. И всё бы было хорошо, только обычно неразговорчивый Миша внезапно не решил поделиться своими воспоминаниями:
– Она сказала, что мама принцесса! – восторженно вскликнул сын. – Издалека! И сказала, что мама вернуться может – домой, а она ей поможет, – улыбнулся и убежал в детскую вслед за братом. Я так и осталась стоять, судорожно сжав руку на двери ванной комнаты – одной ногой в коридоре, второй на пороге ванной. На лицо Игоря не хотелось даже оборачиваться, я примерно представляла, что творится сейчас в его душе – сущий разброд и шатание. Вроде бы всё, что случилось два года назад, мы забыли и выкинули прочь, как ненужный мусор, даже не заговаривали больше о произошедшем. И вот, внезапно, вернулась старая песня о принцессах и иных мирах. Ч-черт! Как мне было спокойно, легко, уютно. Я не хочу этого терять! Нет, только не сейчас, когда моя мечта, наконец, стала превращаться в явь!