снова ничего не вышло. Он бился минут сорок, до тех пор пока солнце не закрылось легкими облачками и не начал накрапывать дождь. Через десять минут он превратился в ливень, и Лабиринт размыло водой.
Мокрый Костя, с волосами, прилипшими ко лбу, напустился на брата:
— Чтоб тебе провалиться, алхимик хренов! На мне сухого места нет! Надо же было тебе рисовать эту гадость!
— Сам проболтался,— напомнил Виля, пытаясь стереть с лица водяные струйки.
— Эй, нашли время ругаться! — остановил их Андрей, пытаясь натянуть на голову воротник куртки.— Вон там, кажется, деревья. Пойдемте гуда, может, удастся переждать дождь.
И первый зашагал вдоль кромки моря. Костя, всем своим видом демонстрируя недовольство дождем, братом и всем миром, отправился следом.
Татка немного помедлила. Ей было стыдно и страшно одновременно. Виля тоже задержался около нее.
— Послушай,— сказал он,— даже когда кончится дождь, я не смогу построить Лабиринт.
— Почему? — спросила Татка, чувствуя, как вдруг сел ее голос.
— Во-первых, я не помню, как именно лежали те две спички после сдвига. А во-вторых... как бы это объяснить? Мне говорили, что стены Лабиринта — это как бы пласты времени. Произошел их сдвиг, и здесь, в этом времени, что-то случилось. Я не знаю, что конкретно изменилось. Гак что от всех моих попыток толку не будет. Мы сами должны исправить Лабиринт, и тогда, я надеюсь, нас вынесет обратно.
Татка печально покачала головой:
— Если я что-нибудь понимаю во временах, то выходит, что мы сами сломали Лабиринт, явившись в чужое время. Получается замкнутый круг.
— Нет. Спички сдвинулись, когда мы были в своем времени. Здесь что-то случилось раньше, чем мы появились.
— И ты думаешь, что мы в состоянии это найти?
— А что нам еще остается делать?
— Да, возможно, ты прав. Меня интересует еще вот что: пока мы здесь, наше время будет идти?
— Не знаю. Думаю, что нет.
— Хорошо, будем искать, что исправить,— обреченно согласилась Татка.— Слушай, это ведь я во всем виновата.
— Ерунда. Зачем об этом вспоминать сейчас? Это нам не поможет.
И они зашагали следом за ребятами.
То, что издалека казалось деревьями, было зарослями тонких кустарников, покрытых блестящими, серебристыми листьями. Костя с Андреем, забравшись в самую гущу, где не так сильно лило, обсуждали создавшееся положение. Обсуждение не приносило результатов, потому что Костя жаловался на судьбу, а Андрей вставлял язвительные реплики.
Присоединившись к ним, Татка обрисовала ситуацию. Выслушав ее, Андрей покачал головой и сказал:
— Похоже, нам предстоит искать приключения — на свою голову.
— Ага,— согласилась Татка.— Только мы не в деревне в прятки играем. Думаю, нам придется принять условия и условности этого времени. Будем адаптироваться, маскироваться...
— Непременно! — усмехнулся Андрей.— Оказывается, мы не в прятки играем, а в разведчиков.
— Тебе бы все шутки шутить,— вздохнула Татка.
Вскоре дождь кончился. Ребята выбрались из кустов и
внимательно осмотрели все вокруг. Ничего привлекающего внимание они не обнаружили. Все было так же, как и до дождя: светло-зеленая гладь моря, рыжий песок, уходящий в дюны, и свегло-фиолетовый купол неба. Все было прежним и совершенно чужим.
— Куда бы нам податься? — бросил Андрей в пространство.
Все направления казались одинаково безнадежными. Однако минут через десять Виля подал мудрую мысль: надо «прочесать» местность. Все четверо должны были двигаться в одном направлении, вдоль берега моря, но не группой, а на некотором расстоянии друг от друга.
Так они и сделали.
Татке по жребию выпал путь по кромке моря, гам, где прибрежный песок был посуше и извивался маленькими барханчиками. Она уныло брела по берегу, иногда поднимая голову, чтобы видеть Костю, мелькавшего среди дюн.
Татке было очень одиноко и тоскливо. Она понимала, что и ребята испытывают те же самые чувства, только стараются не показывать.
Но она не успела совсем впасть в уныние. Привлеченная громким свистом, Татка подняла голову и увидела, что Костя машет ей рукой.
Выяснилось, что «прочесывание» дало положительный результат: Андрей обнаружил дорогу. Она была, естественно, не асфальтированная, но вполне наезженная и ровная.
Компания уселась отдохнуть на обочине.
Только они собрались порадоваться первой стоящей находке, как Костя проговорил:
— Все это замечательно. Только у дороги — два конца. Куда нам-то идти?
— Все равно,— Татка пожала плечами,— и на том, и на другом конце дороги должно что-то быть.
— Ага.— Костя качнул головой.— А если дорога ведет в карьер?
— В таком случае мы просто пойдем обратно.
Неожиданно вдали появился какой-то движущийся предмет. Все четверо быстренько ретировались за ближайший бугор. Предмет, приблизившись, оказался деревянной повозкой странного вида. В ней сидел здоровенный детина и правил двумя животными, очень напоминающими лошадей, за спиной его были навалены мешки.
— Татка,— шепнул Андрей,— иди, попроси подвезти.
— Лошадь взбесится от моего вида,— отмахнулась она.
Действительно, одежда ребят резко контрастировала с неказистой рубахой детины в повозке. Они решили все же дождаться момента, когда повозка отдалилась на приличное расстояние, и только тогда покинули свое укрытие и снова побрели по дороге в ту же сторону, куда уехал здоровенный детина.
Они шли, пока солнце не опустилось к горизонту. Стало заметно холоднее.
Почувствовав, как ноют уставшие ноги, Татка остановилась и заявила:
— Все, дальше не пойду! Пора баиньки!
При последних лучах догорающего дня они нашли подходящую ложбинку между дюнами, устроились поудобнее и затихли. Татка долго смотрела в темнеющее небо, гадая, что ждет их впереди.
Видя толкнул ее в бок:
— Ты что, в планетарий пришла? Или собралась караулить? Спи давай:
Татка послушно закрыла глаза.
ГЛАВА ВТОРАЯ
На следующий день ребят разбудил противный мелкий дождь.
За ночь они немного отдохнули, зато аппетит разгорелся со страшной силой. Но есть было нечего, и они снова пустились в путь, недовольные и сердитые.
Дорога вела все дальше от моря. Дюны становились более пологими, и на них появилась травка и реденькие кусты. Потом кусты стали гуще и чаще, и среди них заметны стали деревца.
Дождь усилился.
— Не могли выбрать менее дождливую эпоху,— ворчал Костя, засунув одну руку в карман джинсов, другой придерживая поднятый воротник.
— Ты предпочитаешь пустыню? — поинтересовался Андрей.— Там ползают разные ядовитые и нудные... твои ближайшие родственники, которые так же шипят себе под нос.
Костя только набрал воздуха в грудь, чтобы достойно ответить, как вдруг Видя подал разумную идею:
— А за каким лешим, интересно, мы тащимся по дороге? В лесу-то, наверное, есть и грибы и ягоды.
Он даже не успел докончить фразу, как Андрей сиганул с дороги в кусты. Оттуда послышался треск и крик:
— Для любителей французской кухни здесь полно лягушек!
- Ешь их сам,— буркнул Костя, тоже сворачивая с дороги в лес.
Видя с Таткой последовали их примеру. Ребята старались держаться около дороги, но заметили, что лес становится все гуще. Занятые поисками съестного, они даже перестали обращать внимание на дождь. Впрочем, в лесу он досаждал значительно меньше. И если бы не мокрые ноги и пустые желудки, все было бы ничего.
Татка не отходила от дороги. Какое-то шестое чувство говорило ей, что их цель близка. Но пока она не могла думать ни о чем, кроме еды. Так что услышав радостный крик Андрея: «Малина!» — девушка со всех ног поспешила к нему.
Проломившись сквозь заросли кустов, она увидела Андрея в гуще малинника, поглощавшего все красное, что попадалось ему на глаза. Подоспели братья и вместе с Таткой набросились на крупные ягоды.