— Вэнди на кухне, — завершила отчет Бесси, — помогает готовить миссис Бэнкс.
Оливия улыбнулась, вспомнив, как сама в этом возрасте обожала помогать маме на кухне. И какая это была мука для нее, когда в доме не было еды и приходилось каждый день варить одно и то же — кролик и картошка, картошка и кролик!
— Не спешите, мисс Оливия, — успокоила ее служанка. — Все уже давно сделано. Так что вам нет нужды волноваться. Теперь, когда мне в помощь из Чэда прислали горничную, в доме все блестит и нигде нет ни пылинки.
— Ты всегда содержала дом в чистоте, — возразила Оливия. Она знала, что Бесси будет довольна, услышав этот комплимент. Уходя, служанка со вздохом произнесла:
— Но сколько эта райская жизнь будет продолжаться!
Оливия подумала, что в глубине души и она не раз задавала себе этот вопрос. Внезапно она вспомнила вчерашнюю сцену: Вэнди, мирно посапывающую рядом с герцогом. В Шелтоне она не слышала грозы. Но дорога, когда они возвращались домой, была такой раскисшей от дождя, что лошади еле плелись. А здесь, наверное, гроза бушевала во всю.
Покончив с едой, Оливия встала и начала медленно одеваться. Как хорошо, когда не надо никуда спешить и вся работа в доме переделана!
Служанка из Чэда и Бесси уже прибрали дом, полили все цветы, что обычно делала Оливия, вымыли полы, почистили ковры, словом, навели полный порядок в каждом уголке.
Оливия спустилась вниз и направилась в гостиную. Она подошла к открытому настежь окну и посмотрела в сад. Как давно не было у нее такой счастливой возможности просто посидеть и подумать.
Герцог, наверное, еще спит. Чуть позднее она отнесет к нему в комнату свежие цветы. Она каждый день приносила ему живые цветы, даже тогда, когда он лежал без сознания. Ее мама всегда говорила, что комната без цветов выглядит пустой и неуютной.
— Отнесу ему сегодня розы или лилии, если они уже распустились, — решила девушка.
Хлопнула дверь. Кто-то вошел в гостиную. Не поворачивая головы, уверенная в том, что это Бесси, Оливия проговорила:
— Как прекрасно в саду! И какой порядок навел здесь садовник из Чэда!
Бесси не ответила, и Оливия оглянулась назад.
К ее изумлению вместо Бесси в комнате стоял сэр Мортимер Голден.
— Передняя дверь была открыта, поэтому я и вошел без стука, — объяснил он.
— Я … я… вас не ждала! — сказала Оливия, запинаясь.
Он улыбнулся.
— Вчера вечером вы должны были понять, что вам не удастся ускользнуть от меня столь легко!
Он подошел к окну и стал рядом.
— Я хотел видеть вас снова, чтобы иметь возможность убедиться, что днем, при свете солнца, вы не менее прекрасны, чем вечером. И это так! Только сейчас вы еще прекраснее!
Оливия невольно попятилась.
— В-вы… вы… ставите меня в неловкое положение, — проговорила она застенчиво. — Может быть, вы хотите… чего-нибудь выпить?
— Нет, единственное, что я хочу сейчас — это говорить с вами!
Оливия смущенно промолчала.
— Леди Шелтон рассказала мне, что ваш отец был священником. Должен сознаться, что вы совсем не похожи на дочь священника!
— Наверное, вы видели не так уж много дочерей священнослужителей, — сказала Оливия, одновременно стараясь удалиться от своего гостя на безопасное расстояние.
— Да, действительно! Я никого еще не встречал прекраснее вас! Хочу укутать вас соболями и осыпать бриллиантами! Вы вполне заслуживаете этого!
И его слова, и сама интонация, и то, как он смотрел на нее, еще более усилили у Оливии чувство неловкости и смущения.
— К сожалению, ни Джеральда, ни Тони нет сейчас дома, — начала она, стараясь перевести разговор на другую тему.
— Я хочу, чтобы вы выслушали меня и прекратили эти недомолвки и попытки избегать меня!
Оливия стояла, не шелохнувшись, стараясь не смотреть на этого фата, как его вчера охарактеризовал Джеральд.
— Леди Шелтон рассказала мне о вас. Она сказала, что вы бедны, очень бедны. Поэтому я предлагаю вам отправиться со мной в Лондон. Я дам вам все, о чем вы только мечтаете. И я покажу вам, что такое любовь. Я научу вас любить. И это будет для меня не менее волнующе и захватывающе, чем для вас!
Оливия онемела от изумления.
— Я… я не понимаю… вас! О чем… вы? Что вы… говорите? И как… вы можете… говорить мне… такое?
— О господи, зачем я только напрасно трачу слова?
И с этими словами сэр Мортимер сделал шаг навстречу Оливии и прежде, чем она поняла, что он намеревается сделать, он обнял ее и привлек к себе.
— Я хочу целовать тебя, — сказал он, тяжело дыша, — я хочу этого больше всего на свете!
Только теперь до Оливии дошло, что случилось.
— Нет, нет! — закричала она, отчаянно пытаясь вырваться из его объятий. Но его руки железным обручем обхватили ее. Голден был сильным и крепким, и все ее слабые попытки были тщетны. Его губы неумолимо приближались к ее лицу.
— Пустите… меня! — закричала она. — Вы не… имеете… права… прикасаться ко… мне!
— Но я тем не менее прикасаюсь к тебе! — в голосе Мортимера звучало вожделение, а выражение его глаз было просто пугающим! Оливия начала вертеть головой во все стороны, чтобы избежать этого поцелуя. Его губы скользнули по ее щеке, и она невольно содрогнулась от отвращения.
— Ты — моя! — сказал он с какой-то животной радостью, сам в это мгновение более походя на животное. — Моя — и тебе не удастся вырваться от меня!
Она сделала еще одну отчаянную попытку. Его губы жгли ее щеку словно раскаленное железо, и она громко закричала.
— Что здесь происходит, хотела бы я знать, — сказала Бесси, входя в комнату. Сэр Мортимер разжал объятия. С силой, о которой Оливия даже не подозревала в себе, она оттолкнула незадачливого обольстителя и выбежала вон мимо остолбеневшей Бесси. Не говоря ни слова, она опрометью бросилась наверх и, открыв дверь спальни герцога, вбежала в его комнату.