Словно угадав обуревавшие ее сомнения, Николас произнес несколько беспристрастно:
— Ситуация и в самом деле может показаться тебе довольно странной, но это не соответствует истине. Семьи португальцев, у которых здесь есть виллы, — это богатые люди. Сеньор Сарменто уже стар и Инез, и ее брат унаследуют в должное время огромное состояние. Она может позволить себе иметь все, что пожелает. Если ей доставляет удовольствие пригласить к себе английскую девушку в качестве компаньонки, то почему бы ей этого не сделать?
Это звучало более чем убедительно, хотя Клэр не совсем была в этом убеждена.
— Ты мог бы ей посоветовать выбрать англичанку — преподавателя из Лиссабона, которая бы знала и португальский язык.
Николас пожал плечами и стряхнул пепел с сигареты.
— Она поделилась со мной своим желанием, и я сразу подумал о тебе, одинокой и несчастной в Лондоне. Здесь, когда ты рядом со мной, с тобой ничего плохого не случится.
— Ты всегда был очень милым, — сказала она искренне. — Ну да ладно, что бы ни случилось, я всегда буду тебе благодарна за то, что ты помог мне пережить тяжелые времена. Единственное, чего я ужасно боюсь, так это подвести тебя.
— Тебе не следует бояться, мой дружок. Это, пожалуй, единственное, в чем у меня нет ни малейшего сомнения, и ты сама очень скоро в этом убедишься, буквально через день или два.
Он помолчал, продолжая улыбаться.
— Видя, что ты теперь в том возрасте, когда человек способен отвечать за свои поступки, хотя ты и раньше всегда оставалась благоразумной, я скажу тебе вот еще что. Если бы тебе было столько же лет, как сейчас, когда я возвратился в Сассекс, то я совершенно уверен в том, что никогда бы не покинул Англию, вернее, никогда бы этого не сделал, пока бы ты не отвергла мое предложение, по крайней мере, полдюжины раз.
Она рассмеялась с сомнением в голосе:
— Что это за милый комплимент? Ты все еще прекрасно выглядишь, Николас, и относишься к числу самых милых мужчин в мире. — И немного добавила серьезным тоном: — Может быть, то, что я скажу тебе, можно не принимать в расчет как дань молодости, но я должна это сказать. Тебе необходимо жениться, я уверена в этом. Было бы грешно позволить такому совершенно великолепному потенциальному мужу оставаться вне брака.
Он потянулся к пепельнице и тщательно загасил сигарету.
— Я бы этого не сказал. Супружество обошло меня стороной, но я не теряю надежды, что буду присутствовать на твоей свадьбе в недалеком будущем. Я часто думаю о тебе, влюбленной в кого-то, нежного и страстного, кто возьмет на себя заботу о тебе, чего ты вполне заслуживаешь. Ужасно легко ошибиться при выборе спутника жизни, но я не хотел бы, чтобы это случилось с тобой. Ты должна попытаться быть одной из счастливых…
В этот момент раздался сигнал автомобиля.
— Кажется, к нам кто-то с визитом, — сказал он.
Он едва успел встать, как на тропинке послышались твердые шаги и кто-то решительно застучал в дверь.
— Николас! Ты дома, Николас?
Дверь распахнулась, и на пороге показался мужчина, высокого роста, в безукоризненно чистых белых бриджах и шелковой рубашке с отложным воротником, открывавшим удивительно загорелую шею. Первое впечатление, возникшее у Клэр при виде его, были гибкость, а также буквально излучаемая им безграничная любовь к жизни. И еще ее поразило то, что его лицо удивительно напоминало ей тех знаменитых первооткрывателей прошлых веков, портреты которых висели в комнате ее преподавательницы португальского языка в Лондоне. Поистине было нечто средневековое и пиратское в этих блестящих темных глазах, сверкающих белых зубах и правильной формы упрямом подбородке. Его нос, правда, был несколько длинноват, с некоторым намеком на горбинку на переносице, а ноздри приподнятые и явно чувственные; несомненно, что эти черты он унаследовал от своей бабки-англичанки, о которой упоминал Николас. Боже мой, какой мужчина!
Он остановился, и от неожиданности его улыбка быстро исчезла с лица за металлической стеной сдержанности.
— Прошу меня извинить, Николас. Мне и в голову не могло прийти, что у тебя могут быть гости в такой ранний час.
— Доброе утро, сеньор. — Николас повернулся к Клэр. — Позволь представить тебя графу Мануэлю Ренато де Кастро… Мисс Уиндхем, которая стала мне другом с тех пор, как я учил ее плавать в семилетнем возрасте.