Горничная с трудом сдерживала слёзы. Лучше бы он её избил, а потом всё закончилось, как обычно — за одну-две минуты. Но в этот раз он мучил её почти час. Крутил, то так, то этак. Она равнодушно подчинялась и слушала, как раз за разом пищат часы на его руке. Скорее бы всё прекратилось. Она уйдет, он заснёт, а утром жизнь вернётся на круги своя.
Но когда всё прекратилось, мистер Парсон её не отпустил, притянул к себе и сказал:
— Спи.
Джеллика замерла, прижимаясь к горячему телу того, кого ненавидела всей душой, к мужчине, от одного запаха которого её тошнило и накрывало отчаянием. Они лежали на кровати, огромной и мягкой, похожей на облако. Противно пищали часы. Мужчина спал, но не разжимал рук. А Джеллика смотрела в темноту, и из её глаз ползли тяжёлые медленные слёзы. Она боялась даже пошевелиться и не сомкнула век до самого утра. Лишь когда за окном забрезжил рассвет, девушка, несмотря на все усилия, провалилась в тяжёлую дрему.
Корпоративная зона: «Мариянети»
Зеленая лампа на массивном столе горела уютным ровным светом, лысоватый мужчина, устроившийся в мягком кожаном кресле, задумчиво листал проекции голопланшета, делая время от времени глоток-другой из высокого глиняного стакана.
— Теперь я знаю, как выглядит солидная старость, — на пороге кабинета возник молодой гость — темноволосый и темноглазый, одетый в дорогой костюм, под которым, однако, угадывалось крепкое натренированное тело. — Привет, дядя Марко.
Хозяин кабинета оторвался от своего занятия и сказал с усмешкой:
— Гляди, гляди, Раггиро. Молодыми бывали все, а вот солидным в старости становится не каждый.
С этими словами он отложил планшет и поднялся:
— Иди сюда. Обними старика.
Раггиро широко улыбнулся, делая шаг вперед. Мужчины крепко обнялись.
— Ну, расскажи, как мать? — спросил Марко, усаживаясь в кресло возле кофейного столика. — Ещё готовит свои знаменитые канолли?
Племянник закатил глаза:
— Каждые выходные. Ты же её знаешь, если на столе нет обеда из семи блюд и трёх десертов, она считает, что все останутся голодными…
— Узнаю свою сестру. Садись, садись.
Раггиро опустился в соседнее кресло, и тут же, словно по волшебству, в дверях возникла эффектная стройная секретарша.
— Кармина, принеси нам кофе, — попросил Марко.
Девушка вышла, а гость проводил ее заинтересованным взглядом.
— Эй, — окликнул племянника дядя. — У нее есть муж. Даже не думай.
— Не-не, не думал, — тут же вскинул руки и, не моргнув глазом, соврал гость. — Я просто… ноги у нее длинные.
— Знаю я тебя. Сперва длинные ноги, потом приступ страсти, потом на дело, а я разбирайся с этими ревущими дурами. Уже и не подсчитаю, сколько раз ты для них погибал в рейдах.
— Да ладно, так и будешь припоминать? — поморщился Раггиро.
— Не припоминать, а держать на контроле. Зная…
Он замолчал, потому что дверь открылась и вошла Кармина с подносом. Поставила перед мужчинами чашки с кофе, сахар, кувшинчик со сливками, вежливо улыбнулась и удалилась, провожаемая взглядом гостя.
— Кофе? — искренне удивился Раггиро, когда девушка вышла. — Серьезно?
— С тех пор, как твоя тетя озаботилась моим здоровьем, пить можно только вино за ужином или молоко с амаретто в течение дня. Любой другой алкоголь приходится прятать. От всех, даже от Кармины, — Марко вздохнул и направился к висящей на стене картине. Сдвинул её в сторону, открывая доступ к небольшому сейфу, нажал на сканер отпечатка пальца и извлёк на свет початую бутылку граппы. — Женишься — поймёшь.
— Благодарю, но я лучше ещё раз погибну в рейде, — усмехнулся племянник.
— Эй, — взгляд дяди потяжелел. — Семья — самое главное в жизни мужчины. В двадцать семь это уже надо понимать и не нести чушь. А бесконтрольно трахать девок можно и с кольцом на пальце.
— Можно. Но без кольца это делать проще, — сказал Раггиро.
— Ещё бы. Вот только девка не родит тебе наследника, не сделает канолли и не станет беречь от старческих болячек.
Раггиро разлил граппу по бокалам.
— Опять мать жаловалась? — спросил он.
— Не жаловалась, а просила повлиять, — поправил Марко. — Бери пример с сестры. Вышла замуж, создала семью…
— Велия нашла себе болвана, который только перед свадьбой понял, что его женщина — рейдер из первой двадцатки, — фыркнул племянник. — Хороша семейка. И ты ставишь ее в пример! Давай, скажи еще про Рикарду!
— Рикарде не повезло. Рвать брачный контракт — всегда плохо, но ты бы хотел для своей кузины жизни с мужиком, который время от времени правит ей то нос, то челюсть?
— Хотел бы — не урыл бы его, — огрызнулся Раггиро. — Давай, завязывай со своей агитацией. Женюсь я без ваших указаний.