– Само собой разумеется, мама. – Хизер перевела взгляд на Дамиана:
– Вы не возражаете, мистер Льюис?
– Вовсе нет, – покачал головой Дамиан. Надо бы поумерить внутренний восторг. Однако какое везение – чаепитие с Майлзом и Викторией Грейсон! Лучше и не придумаешь…
Полчаса спустя все сидели в большой, роскошно обставленной гостиной в Линдермер-Парке, загородной резиденции графа и графини Стонхерст. Майлз и Виктория расположились на диване, стоявшем напротив камина. Беатрис сидела справа от них, а Хизер удобно устроилась в обитом бархатом кресле с высокой спинкой, прислонив свою трость к подлокотнику. Кристина уселась рядом с ней и положила голову ей на плечо. Артур, все это время увлеченно поглощавший обсыпанные маком кексы, как раз отбыл на кухню за добавкой.
Майлз Грейсон оказался высоким, сухопарым темноволосым мужчиной с волевым лицом. Несмотря на пробивающуюся седину и глубокие морщины, идущие от крыльев носа к уголкам губ, граф, как и его жена, поражал юношеской живостью. Дамиану было хорошо известно, что многие снобы из аристократов никогда бы не пригласили его в свой дом, потому что он был всего лишь работником, нанятым их дочерью. Однако в этой семье, видимо, не очень строго соблюдали светские формальности. Майлз и Виктория Грейсон держались с непринужденным гостеприимством, никак не подчеркивая разницу в их социальном положении.
Дамиану довольно скоро стало ясно, что узы любви, связывающие Хизер Дьювел с Грейсонами, гораздо сильнее, чем узы крови.
Душа его наполнилась печалью и горечью. Он завидовал им, Грейсонам, Хизер Дьювел, и одновременно почти ненавидел их, ибо такого тихого счастья ни ему, ни Джайлзу никогда уже не изведать. Им не сидеть больше рядом со своими семьями у домашнего очага, не слышать смеха и радостных родных голосов. У них с Джайлзом все это отнято навсегда.
– Итак, мистер Льюис, какие у вас впечатления о Локхейвене?
Голос графа донесся до него, как сквозь вату. Дамиан, сделав над собой усилие, отогнал горестные мысли.
– Я поражен, граф, хозяйство налажено превосходно.
– Видели бы вы Локхейвен четыре года назад! Сама-то главная усадьба была тогда еще в приличном состоянии, но все остальное крайне запущено. Прежний владелец предпочитал проводить время за игорными столами в Лондоне, так что поля не засевались, почти все арендаторы съехали. – Он бросил взгляд в сторону Хизер. – Должен сказать, Хизер сотворила чудо. И совершенно без моей помощи. Можете представить, какую рану это нанесло моему самолюбию!
– Ничего не скажешь, вы приложили тогда массу усилий, – с притворным возмущением сказала Виктория. – Вы постоянно заглядывали ей через плечо, безнадежно стараясь, чтобы она этого не заметила.
– А она-то как раз все замечала, – вставила реплику Хизер.
Все начали весело хохотать, а Майлз беспомощно улыбнулся:
– Ну что здесь скажешь? Я хорошо ее воспитал.
Фиалковые глаза Хизер потемнели.
– И я благодарна тебе за это, папа. Так благодарна!
Часы на каминной полке мерно отбили еще один час. Виктория посмотрела на Беатрис и Кристину:
– Кристина, пора готовиться к завтрашнему уроку латинского. Беа, скоро приедет учитель танцев. Будет лучше, если ты сама проверишь, все ли готово для занятий.
Кристина послушно поднялась, однако ее старшая сестра обиженно надула губки:
– Мам, да зачем проверять? Пожалуйста, позволь мне еще немножко посидеть.
Виктория слегка приподняла брови:
– Нет, любовь моя.
– Но он же говорит, что я никогда не выучусь, потому что у меня две левые ноги.
– Боже мой, – воскликнула Виктория. – Тем более тебе нужно заниматься, заниматься и заниматься!
Беатрис разочарованно вздохнула и, попрощавшись, покинула гостиную. Дамиан, продолжая вежливо улыбаться, все это время украдкой поглядывал на Хизер.
Застекленные створчатые двери у нее за спиной были слегка приоткрыты. Легкий ветерок, играя волосами девушки, распушил длинные локоны. Дамиану очень хотелось притронуться к шелковистым завиткам, касающимся ее щеки. Он почти ощущал, как они щекочут ей кожу. Хизер подняла руку и убрала непослушные прядки с лица. Он вспомнил, как держал в своей руке ее руку, такую маленькую и изящную. Низ живота начал наливаться томительной тяжестью. Господи помилуй, он хочет эту девушку еще сильнее, чем вчера утром…
Что с ним вообще происходит? Дамиан даже разозлился на себя. Он ведет себя как зеленый юнец, без памяти влюбленный в смазливую девчонку! Вполне возможно, что он вчера вечером ошибся, и ему нужно было просто переспать с женщиной. Может, не стоило прогонять ту грудастую девку из таверны? Тогда огонь, что жег его сейчас, малость бы поутих…
Голос Виктории вернул его к действительности:
– Повар сказал мне, что сегодня приходил продавец специй. По его словам, в графство заедет актерская труппа. И вроде бы должна появиться чуть ли не со дня на день. Я помню, что ты, Хизер, в детстве обожала смотреть на жонглеров. Нет желания съездить и посмотреть?
Дамиан не разобрал, что ответила Хизер. Разговор перешел на другую тему, но вскоре Хизер потянулась за своей тростью. Дамиан не замедлил подняться вслед за ней.
Майлз и Виктория проводили их до ворот. Пока Майлз помогал Хизер сесть в двуколку, Дамиан уже занял свое место.
Она взяла в руки вожжи и посмотрела на Майлза:
– Что тебе хочется получить в подарок на день рождения, папа?
– Твоего неподражаемого барашка, – не задумываясь, ответил он.
Майлз не заметил, но Дамиан увидел, как Хизер и Виктория переглянулись. А когда Хизер рассмеялась своим переливчатым, музыкальным смехом, Дамиан почувствовал, что просто рассыпается на тысячи кусочков.
– Подумай о чем-нибудь еще, папочка! – весело крикнула она и взмахнула вожжами.
Двуколка покатила со двора.
Ни Хизер, ни Дамиан не знали о долгом, задумчивом взгляде, которым Виктория Грейсон смотрела вслед быстро удалявшейся двуколке.
Она взяла мужа под руку и заметила:
– Мистер Льюис, кажется, весьма приятный молодой человек…
– Похоже, что так.
Они не спеша направились к дому.
– Умный, воспитанный… Что ты скажешь?
– Несомненно. Думаю, что лучшего выбора Хизер сделать не могла.
– Беа сообщила мне по секрету, – невинным тоном продолжила Виктория, – что мистер Льюис – самый красивый мужчина в Англии. Как ты полагаешь, Хизер тоже так считает?
Майлз резко остановился:
– Прости, что ты сказала?
Виктория молчала и лишь улыбалась.
– Ты сказала, что Хизер… что Хизер?
Она шутливо коснулась пальцем его носа и весело проговорила:
– Любовь моя, Хизер, между прочим, взрослая женщина, и она не слепая. Но, знаешь, я готова поверить, что Беа права.
Виктория прошла вперед, а ее муж так и остался стоять, ошарашено глядя ей вслед.
Глава 4
Хизер украдкой из-под полуопущенных ресниц бросила быстрый взгляд на своего спутника. Беатрис, как вошла в гостиную, так до самого своего ухода на занятия танцами, глаз с него не сводила. Интересно, заметил это кто-нибудь? А он? Он, конечно, привык к такого рода вниманию со стороны хорошеньких девушек. Но она сама, Хизер? Ведь нельзя отрицать тот очевидный факт, что она как-то слишком близко к сердцу приняла это увлечение сестры!
Тряхнув головой, Хизер весело сказала:
– Ну что ж, похоже, экзамен сдан вами на «отлично».
– Простите? – обернулся к ней Дамиан.
– Видите ли, когда умер Робин и надо было искать нового управляющего, папа явно надеялся, что я обращусь к нему за помощью.
– А вы не обратились?
Она отрицательно покачала головой.
– Вы хотите сказать, что привыкли скрещивать шпаги с отцом?
– Отнюдь нет! Полагаю, моя сестра Беа, узнав о вас, немедленно уведомила родителей, и я более чем уверена, что появление нового управляющего подробнейшим образом обсуждалось вчера во время обеда. Так что папа, скорее всего, просто сгорал от нетерпения узнать, кого же это я наняла, правильного ли человека выбрала… Ну и так далее.