Дамиан подъехал ближе. Он остановил лошадь в нескольких шагах от молодой женщины, спешился и направился к ней. Она не тронулась с места, не поднялась на ноги. Его взгляду открылась стройная шея, когда ей пришлось слегка запрокинуть голову, чтобы взглянуть на него. Она смотрела широко распахнутыми испуганными глазами, словно увидела перед собой вышедшего из преисподней дьявола. Чего она так напугалась, удивился Дамиан. Рост у него, правда, намного выше среднего. Но одет он вполне обычно: в белую рубашку свободного покроя, черные брюки и кожаные сапоги, так что его внешний вид вряд ли испугал бы даже маленького ребенка.
– Доброе утро, – негромко поздоровался Дамиан.
Губы девушки слегка шевельнулись. На какой-то миг ему показалось, что она не решится ответить. Но нет, заговорила. Голос у нее оказался негромким и мелодичным. И он понял, что она вовсе и не напугана, а, возможно, лишь чуть насторожена.
– Здравствуйте, сэр.
У него едва заметно дрогнули уголки губ. Молодому человеку захотелось приободрить ее, и он доброжелательно сказал:
– Я просто не мог не заметить, что вы наблюдаете за мной. Вы делали с меня набросок?
– Да. Надеюсь, вы не против, – чуть замявшись, просто ответила она.
– Что вы, конечно, нет, – он мягко улыбнулся и, присев на корточки, поинтересовался:
– Можно взглянуть?
Девушка заколебалась, борясь с неловкостью, но все же, хотя и неохотно, передала ему рисунок.
Дамиан внимательно вгляделся в него. Конечно, работа еще не закончена, однако ей удалось уловить и выразительными контрастными линиями передать его нынешнее дурное настроение – лицо было гневным и мрачным.
Рисунок ему не понравился. Дамиан неторопливо перевел взгляд на девушку.
– Мне бы хотелось оставить его себе, – напрямую заявил он.
– Но это же лишь сделанный наспех набросок! Его не стоит хранить! – Она покачала головой и твердо добавила:
– Мне было бы неловко оставлять в ваших руках столь посредственную работу.
– Напротив, мисс. Рисунок по-настоящему хорош, и мне на самом деле хочется его иметь. Цена не имеет значения.
– Что вы! Я рисую не ради денег, сэр. Это просто… просто не продается.
Дамиан вдруг подумал о самом простом выходе из затруднительного положения. Он твердо решил оставить рисунок у себя, ибо не в его характере обнажать перед первым встречным свои чувства. А эта девушка увидела и перенесла на бумагу то, что он предпочел бы запрятать как можно глубже. У него было такое чувство, будто его поймали за каким-то непристойным занятием.
Краем глаза Дамиан приметил небольшую двуколку, а рядом мирно пасшегося пони. И действительно, чего проще – в два прыжка оказаться рядом с жеребцом, вскочить в седло и ускакать. У нее не будет никаких шансов догнать его.
– Вы весьма скромны, – заметил он, слегка приподняв смоляную бровь.
Она озадаченно посмотрела на него, чуть прикусив белыми зубками пухлую нижнюю губу.
– Скромна? Да что вы, сэр, это совсем не скромность. Просто взять с вас деньги за незаконченную работу было бы чистым вымогательством, только и всего!
Дамиан сумел сдержаться. Почему она так упорствует? Тут он в первый раз внимательно посмотрел на нее и ахнул.
Молодая женщина была изумительно красива. В ней чувствовался некий утонченный изыск, хотя было видно, что светская мода явно обошла ее стороной. Платье было стареньким и поношенным, шнурки корсажа распущены из-за жары. Круглый вырез платья открывал безупречно гладкую, слегка загорелую кожу. Несомненно, она не из лондонских барышень, которые в солнечный день и шагу не сделают без капора или зонтика. Ее темные, почти черные волосы не громоздились на голове буйными завитками, как того требовала последняя мода, а свободной волной ниспадали на спину. Она была босая, и маленькие, изящные пальцы выглядывали из-под подола широкой юбки. Как цыганка, подумалось ему.
Но больше всего Дамиан был зачарован глазами девушки и даже слегка прищурился, чтобы не выдать своего восхищения. Он никогда не видел таких глаз, неодолимо влекущих, притягивающих своей фиалковой глубиной.
Цвет весеннего вереска…
Он пытался угадать, откуда она. Девушка из ближайшей деревни? А тогда где она научилась так хорошо рисовать? Прирожденный талант? И сомневаться не приходится, размышлял он. Но речь у нее отнюдь не простонародная. Может быть, она служанка из Локхейвен-Парка, владелице которого он после полудня намеревался нанести визит. От этой мысли у него все сжалось внутри. Он не стремился к встрече с мисс Хизер Дьювел, хозяйкой Локхейвена, ибо заранее предвидел, что это за особа, – сварливая, до отвращения расчетливая злюка, с внешностью под стать нраву. Неудивительно, что эта девица все еще пребывает в поисках мужа.
Дамиан решительно прогнал неприятные мысли. Лучше вообще не думать о Хизер Дьювел. Что скрывать, сейчас ему больше всего хотелось увезти к себе в гостиницу, сидевшую перед ним очаровательную девушку, и заниматься с ней любовью все оставшееся до отъезда время.
О Господи, подумал он, почувствовав, как от желания у него заломило низ живота. Если бы эта милашка пожелала, он бы незамедлительно освободил ее от одежды, не оставив и нитки, и забылся, погрузившись в жаркие глубины ее тела. Пожалуй, лучшего способа избавиться от душевной боли и не придумать.
– Сударыня, а у вас есть имя?
Снова уже знакомое колебание. Она, молча, глядела на него из-под длинных густых ресниц и наконец, едва слышно ответила:
– Меня зовут Алис.
– Прекрасно. Ну что ж, Алис, я так и не сумел убедить вас отдать мне рисунок?
По правде говоря, рисунок перестал его интересовать. Дамиану вдруг расхотелось уезжать, и он понял, что в глубине души надеется, что она пригласит его остаться и присесть рядом с собой.
– Думаю, что не сумели, сэр, – слегка покраснев, мягко ответила Алис.
– Тогда, похоже, у меня нет выбора.
Он вернул девушке рисунок, мысленно прикидывая, что она должна быть небольшого роста. Плечи у нее худенькие, талия тонкая, а руки совсем как у ребенка. Ему вдруг страстно захотелось, чтобы она встала. Походка у нее, скорее всего легкая и грациозная. Дамиан представил себе, как обнимает это хрупкое тело, и она страстно приникает к нему, приоткрыв губы для поцелуя.
Порыв теплого ветра, словно искушая, натянул легкую ткань ее платья, под которым четко вырисовывалась высокая молодая грудь.
Заметив, как он уставился на ее корсаж, девушка еще больше покраснела и пугливо выставила перед собой руку, заслоняясь от столь откровенного разглядывания.
– Ну, Алис, не надо прятать такие прелести.
Лицо ее выразило явное огорчение, хотя Дамиан не мог взять в толк почему. Наверняка он не был первым мужчиной, оказавшим ей внимание.
– Сэр, – еле слышно выдохнула девушка, – вы весьма развязны.
Увы, он уже начал сожалеть о сказанном, потому что не в его правилах было осыпать любезностями даму, которая не принимает его ухаживаний.
– Вполне возможно, – с легкой улыбкой согласился Дамиан. – Но я не буду больше смущать вас, Алис. Хочу пожелать вам всего наилучшего. Надеюсь, что мы еще встретимся и тогда, вы позволите мне исправить допущенную оплошность.
Слегка поклонившись, он направился к лошади. Путь до постоялого двора «Эппингстон инн», где он остановился, был короток. Постоялый двор, построенный из кирпича, бревен и камней еще сто лет назад, был местом, где отдыхали путешественники и где собирались по вечерам жители окрестных деревень, искавшие передышки после тяжких дневных трудов. Полы, сделанные из широких, грубо оструганных досок, немилосердно скрипели при каждом шаге, как бы напоминая о том, сколько гостей за все эти годы прошло по ним. В воздухе даже в ранние утренние часы стоял крепкий запах эля, к которому примешивался аромат жарящегося на кухне мяса.