– Господи, ты говоришь, прямо как твой отец. Локхейвен никуда не денется и потерпит до твоего возвращения. Можешь поверить мне на слово.
– Но мама, мне ведь надо нанять нового управляющего…
– Спенсер может приглядеть за обоими поместьями. Я переговорю об этом с твоим отцом. – Виктория ласково погладила Хизер по волосам. – Бывают моменты, когда воспоминания начинают слишком нам досаждать, и смена обстановки в этом случае чрезвычайно полезна. У тебя как раз такой случай. Прошу тебя, скажи да.
Хизер вздохнула. Похоже, на все ее возражения у матери есть готовый и убедительный ответ. А может быть, она права, и эта поездка – как раз то, что ей сейчас нужно больше всего?..
Хизер решительно вздернула подбородок:
– Хорошо, мама. Я поеду с вами в Лондон.
Глава 15
Резиденция графа Деверелла в Лондоне впечатляла своим величавым и благородным видом. Фасад четырехэтажного дома был отделан в григорианском стиле красным кирпичом, а узкие высокие окна лишь добавляли благородства всему облику здания. Вьющиеся стебли плюща и диких роз оплетали железные ворота, отделявшие дом от городской улицы.
Джайлз приобрел этот особняк лет десять назад, потому что отец, с первых дней женитьбы почти все время проводивший в Йоркшире, довел их лондонский дом до полного запустения.
Покинув Локхейвен, Дамиан сломя голову помчался в Лондон. Он умышленно гнал от себя все мысли о Хизер, потому что это причиняло невыносимую боль. Он признался себе, что боится дать определение тому чувству, которое испытывал к Хизер Дьювел. Забыть – так будет лучше для всех.
«И кто же эти все? – издевательски поинтересовался внутренний голос. – Не она – это точно. А уж тем более, не ты».
Но, в конце концов, Дамиан убедил себя, что Хизер чуть было, не заставила его забыть о причине его появления в Локхейвене. Если бы ему на глаза не попалась шкатулка, он бы совсем потерял голову и отложил в долгий ящик розыски Джеймса Эллиота.
Дамиан остановил карету у входа в небольшое здание из серого камня неподалеку от Портман-сквер. Здесь располагалась контора Камерона Линдсея.
Сидевший за своим письменным столом Камерон с любопытством бросил взгляд в окно и в восхищении покачал головой, увидев роскошную ярко-красную карету, запряженную четверкой черных, как смоль, рысаков в плюмажах. На двери кареты красовался золотой дворянский герб.
Камерон, сгорая от любопытства, разглядывал богатую карету. Ливрейный лакей торопливо открыл дверцу. Из кареты появился высокий, широкоплечий человек, от островерхой шляпы до начищенных черных сапог одетый по самой последней моде.
У Камерона расширились глаза от изумления. В мгновение ока он оказался возле двери и с легким поклоном встретил знатного посетителя.
– Лорд Деверелл, какая неожиданность! Я собирался выехать завтра утром, чтобы встретиться с вами в Виллоуби.
– Тогда я правильно сделал, что из Локхейвена сразу поехал в Лондон, – коротко сказал Дамиан.
Камерон жестом указал графу на кресло, стоящее возле письменного стола. Кивнув в сторону окна, из которого была видна роскошная карета, он спросил:
– Прошу прощения, но стоит ли делать ваше присутствие здесь столь явным для посторонних глаз?
Прежде, до отъезда Дамиана в Локхейвен, они встречались в уединенных местах. Он старался скрыть свое возвращение в Англию.
– Именно этого я и хочу, Камерон, – холодно улыбнулся Дамиан.
– Простите, милорд? – кустистые брови Камерона вопросительно приподнялись.
– Терпение, Камерон, всему свое время. Сначала расскажи, что делается в Лондоне. Все по-прежнему? Об Эллиоте ни слуху, ни духу?
– Как в воду канул, милорд, – покачал головой Камерон и, помолчав, добавил:
– По правде говоря, я подумываю о том, чтобы предложить вам отказаться от моих услуг и поискать другого сыщика.
– Думаю, это преждевременно, Камерон. Ты работаешь хорошо. Полагаю, дело потихоньку близится к развязке, мой друг, – возразил Дамиан.
Склонившись к Камерону, Дамиан поведал о том, что произошло за это время в Локхейвене. Он не стал скрывать характера своих отношений с хозяйкой, однако воздержался от комментариев. Закончил он рассказом о том, как обнаружил шкатулку своей матери.
Камерон задумчиво погладил подбородок.
– Весьма странно, – пробормотал он. – Но думаю, это подкрепляет нашу догадку, что Эллиот и ваша семья были каким-то образом связаны, – Он взглянул на Дамиана:
– А девушка? Могу поклясться, она утверждает, что ничего про Эллиота не знает.
– Ее родители насмерть разбились в карете, – утвердительно кивнув, коротко ответил Дамиан. – Так, по крайней мере, считает она.
– Вы ей верите, милорд?
– Да, – ответил Дамиан после продолжительного молчания.
Когда дело касалось Хизер, он уже не мог оставаться бесстрастным. Она прочно поселилась в его сердце и мыслях, и изгнать ее оттуда ему не удавалось.
– Я пробыл в Локхейвене около шести недель и выяснил, что успокаиваться рано. Эллиот отыскал Джайлза и заявился в дом Тремейнов с совершенно конкретной целью. Поэтому, мы сделаем вот что. Надеюсь, ты был осмотрителен в своих розысках Эллиота?
– Конечно, – быстро ответил Камерон, начавший догадываться, что хочет предложить Дамиан. – Пожалуй, даже слишком осмотрительным, милорд.
– Я так и думал. Отлично. Теперь надо сделать так, чтобы он пронюхал, что его разыскивают. Мало того, он должен узнать, что его разыскиваю я. – Дамиан сузил глаза. – Если ему нужен был Джайлз, вполне возможно, что ему понадоблюсь и я – последний из Тремейнов. И тогда птичка вылетит из гнездышка раньше, чем ей бы хотелось.
– Значит, вы хотите, чтобы в Лондоне узнали о вашем приезде?
– Именно так, Камерон. Если весь Лондон будет судачить о появлении графа Деверелла, что ж, тем лучше.
Камерон задумчиво пожевал губами.
– Неплохая мысль, милорд. Это может сработать.
– Тогда тебе и карты в руки. – Дамиан слегка похлопал по бедру зажатыми в руке перчатками. – Похоже, Эллиот пока не собирается разыскивать свою дочь. Но очень может быть, он захочет встретиться со мной, – с едва заметной улыбкой договорил Дамиан.
Хизер проснулась от звонкого птичьего щебета за окном. Со дня своего приезда в Лондон она наслаждалась праздностью. Вставала поздно, послеполуденное время проводила за чтением, иногда спускалась к чаю. Она сделала несколько визитов с мамой и Беа и успела побывать на званых вечерах на открытом воздухе. Вчера вечером они посетили оперу, и Хизер получила истинное удовольствие от божественной музыки. Дни в Лондоне были наполнены разными приятными мелочами, и она чувствовала себя на удивление раскрепощенной. Она старалась не думать о Дамиане – особенно о последней ужасной сцене между ними, – и по большей части ей это удавалось. Правда, временами мысли о нем все же пробивали себе дорогу, но тут же беспощадно изгонялись.
Этим утром Хизер сидела у себя в комнате в городском доме Грейсонов. Шляпки, шали, элегантные туфли были беспорядочно разбросаны по полу. На ковре громоздились бесчисленные коробки, а кровать и даже кресла были завалены модной одеждой разнообразнейших расцветок и фасонов. Тут были и выходные наряды из дорогого муслина, и легкие, светлые летние платья, и броские вечерние туалеты. Беа увлеченно копалась во всем этом великолепии.
– Я просто потеряла голову, – горестно заявила Хизер. – Даже не знаю, что на меня нашло. Я никогда не смогу не то что носить это – примерить!
Беа выудила из кучи одежды элегантное вечернее платье лавандового цвета.
– Хизер, ты наденешь его завтра на бал у леди Сатон! – с сияющими глазами заявила она. – Оно потрясающе идет твоим темным волосам! Ты только посмотри – прелесть! Оно чудно подчеркивает твои фиалковые глаза!
– Я даже не знаю, стоит ли мне туда идти, – закусив нижнюю губку, пробормотала Хизер.