— Специальный заказ, — огненный маг свой бокал только пригубил.
Джарет одобрительно кивнул изрядно отяжелевшей головой. Обычно на него вино так сильно не действовало. Интересно, что они в него добавляют? Надо захватить с собой пару бутылок. А лучше сразу бочонок. Напиться сейчас казалось единственно правильным решением. Всё равно сил на еще один переход по времени не осталось.
Эйден незаметно переместился так, чтобы гость не мог его видеть. В черных глазах мага разгорались красные огни. В последний момент Джарет почуял опасность и попытался встать, но тут же обмяк в кресле. Эйден облизнул пересохшие губы. Это заклинание он готовил пятьдесят лет. И при этом надеялся, что применять его не придется.
Огненный маг аккуратно поднял бокал Джарета, убрал его вместе с бутылкой в тайник. Потом прошел в соседнюю комнату, достал из клетки почтового дракончика. Шутка, небрежно оброненная сто лет назад, запала в его голову. Эйдену удалось отыскать в далеких джунглях летающих ящериц, достаточно сообразительных, чтобы стать для них с Лайонелом личными почтальонами. По крайней мере, в теплое время года. Маг посадил рептилию себе на плечо, быстро написал на тонком листке бумаги несколько слов и положил сложенное послание в кожистый мешок на брюхе дракончика.
— Лети, малыш.
Эйден следил за своим крылатым посланцем, пока глаза не заболели. Лайонел получит письмо уже завтра. Еще два дня на возвращение. Продержится ли его заклинание такой срок или придется возобновлять его через день? Не хотелось бы. Джарет может не выдержать такого давления. Эйден перенес его в свою спальню, уложил на постель.
Огненный маг сердцем чувствовал, что задержка короля вызвана вовсе не делами, а чем-то гораздо более серьезным. Сто лет — изрядный срок для любви. Но Эйден по-прежнему не мыслил себя без Лайонела. А вот король последние годы начал заглядываться на юных особ, появлявшихся при его дворе. Для мастера вампиров пятьсот лет — расцвет жизни. А Эйдену оставалось жить лет семьдесят — восемьдесят. Но эти годы он намеревался провести рядом с любимым. Делить Лайонела с фаворитками или с законной королевой огненный маг был не в состоянии. Выход ему виделся один — совершить для своего короля чудо. Инициация Джарета была мечтой мастера вампиров вот уже сто лет. Но даже подавленный горем Джарет не согласился бы на обращение добровольно.
Эйден решительно запер спальню и направился к своему рабочему столу. Всё получится. Должно получиться! О том, что с ним будет в случае неудачи, Эйден даже думать боялся.
Его величество Доминик I совершал прогулку по набережной со своей нареченной невестой. Принцесса был сказочно красива, особенно когда улыбалась. Вот только улыбалась она почему-то очень редко. Мастер вампиров сам не ожидал, что влюбится в эту изящную белокурую девушку, за все время визита почти не поднимавшую на него зеленовато-голубых глаз. От тревожных мыслей о своем маге король старательно отмахивался. В конце-концов, Эйден не возражал против династического брака. Правда, в то время подразумевалось, что брак будет фиктивным.
Эльвина принимала знаки внимания могущественного короля с подобающей ее положению вежливостью. Лайонел не настолько был ослеплен любовью, чтобы не замечать холодности принцессы. Но это не представлялось ему непреодолимым препятствием. В конце-концов, они уже помолвлены. Когда Эльвина переедет в его замок, у них будет время получше узнать друг друга. Вот только Эйден…
Лайонел по-прежнему был привязан к рыжему магу, но уже без страстной влюбленности. Если бы Эйден увлекся кем-нибудь, вампир не стал бы возражать. Но Ден смотрел на него такими же глазами, как сто лет назад. Даже жарче. И в данной ситуации это пугало. Лайонел в равной степени не желал потерять ни невесту, ни мага. За себя мастер вампиров не боялся. Золотая птица, которую он носил, надежно защищала своего хозяина от любой магии, даже стихийной.
— Какая прелесть! — Эльвина, закрыв ладонью глаза от солнца, смотрела куда-то в сторону далеких гор. Острые глаза полуэльфийки разглядели маленькую летучую рептилию, со всех крыльев спешащую к ним. — Никогда таких не видела.
— Почтовый дракончик, — Лайонел улыбнулся, хотя сердце кольнуло недоброе предчувствие. С крылатыми посланниками Эйден отправлял только самые срочные письма. — У вас тоже будет такой, когда вы станете моей королевой.
Эльвина отвела глаза, но когда крылатая рептилия опустилась на протянутую руку вампира, снова посмотрела на нее с детским восхищением. В этом была некоторая щекотливость ситуации. Для эльфов двадцать лет — еще детство. Для человеческих девушек — самая пора для брака. Эльвина находилась где-то посередине — телом она вполне созрела для семейной жизни, а вот сознанием — еще не совсем. Лайонел готов был ждать с десяток лет, пока принцесса достаточно повзрослеет, но ее отец настаивал на скорейшем заключении союза.