Правда, там нигде не было пункта «небитый».
Новый шорох отвлек грифона от погружения в настоящий сон: это были приближающиеся шаги. Гадая, кто настолько плохо воспитан, чтобы прогуляться за кустики, ближние к пугающему пленнику, Лорканн поджидал кого угодно, но не своего победителя. Гибкий ши плавно подошел, присел на корточки, не обращая внимания на подозрительный взгляд Лорканна. Вздохнул.
Этот звук был таким тяжелым и отчетливым, что грифон проснулся опять. Заморгал, стараясь разглядеть хоть что-то во тьме под капюшоном, но лицо охватывал плотный платок, а капюшон и неравномерный свет костра оставляли мало места точности восприятия. Зато чрезвычайно отчетливо рисовался кубок с водой в руках знакомого незнакомца.
Лорканн предельно подозрительно вперился в своего посетителя, всем видом изобразив поверженного тирана, однако любопытство изрядно смягчало попытки, а пить действительно хотелось, и после пары минут вглядываний друг в друга, Лорканн вздохнул, сдаваясь.
Металлический кубок приятно холодил и освежал губы, вода придала сил, а мимоходом остуженный о чашу синяк на челюсти стал болеть меньше.
— Зачем?.. — как только смог, прохрипел Лорканн. — Зачем ты меня напоил?
— Ты побежден и опрокинут за дело! — собеседник изо всех сил старался говорить веско, но высоковатый звонкий голос проваливал каждую попытку. — Но страдать лишне вовсе не обязательно.
Лорканн поймал себя на том, что впервые за долгое время искренне удивлен. Великодушный, действительно великодушный победитель. Определенно, предчувствия его не обманули, явно стоило присмотреться к этой банде попристальнее.
========== Часть 2 ==========
— Надо же, как вы крепко спите. Интересно, это все памятники так или только вы? — голосок продолжал прорываться из реальной действительности, а Лорканн мимоходом пожалел, что не заклял себя-памятника на абсолютную глухоту, кроме абсолютной защиты.
Кто-то копошился рядом, похоже, залезая чуть не на голову, грифон поморщился, но глаз не открыл и отвернулся, меняя положение.
Сон возвращался и был более настоящим, чем действительность…
***
Великодушный победитель произвел на Лорканна хорошее впечатление — глядя на продолжительные возлияния в честь своей победы, он успел немного отчаяться, но идеалисты и упрямые борцы за свободу тут все-таки были. Например, тот же победитель, который явно считал, что с поимкой опасного короля-грифона работа не закончилась, а только началась.
Лорканн был с ним душевно согласен!
И не мог дождаться подробного разговора, в процессе которого самым сложным будет, как и во время предыдущих подобных разговоров, не рассмеяться и не перебить собеседника самым радикальным образом. Частенько заговаривающиеся идеалисты выводили грифона из себя, как раз потому, что плохо представляли «как это все работает». А тратить время на пустые беседы он не любил.
Вовремя поднесенная вода, опять же, демонстрировала захватчиков с исключительно хорошей стороны: даже Древнее Зло в лице Лорканна было достойно хорошего (ну, насколько оно могло быть хорошим) обращения.
Поэтому на следующее утро грифон немного удивился при пробуждении, когда его окатили ледяной водой, заставив дернуться и натянуть мокрые теперь веревки, впившиеся в тело со здоровым энтузиазмом напряженных волокон.
Чтобы успокоиться, Лорканн задышал размеренно и задумался над гипотетическим вопросом — как выглядел тот волк, пожертвовавший столько шерсти на веревки, а также, что было бы, вздумай бунтовщики пойти с этой воистину неблагой просьбой к благим волкам. Видение Мидира, зверски скалящегося и вышвыривающего всю шайку за ворота, хорошо если не с высоты самих этих замковых ворот, примирило Лорканна с началом нового дня, поэтому он соизволил открыть-таки глаза.
Увиденное, закономерно, не желало особенно радовать его манерой исполнения, но так как приближало цель его сдачи в плен, а, следовательно, и расставания с теплой компанией, все же побудило Древнее Зло улыбнуться предельно широко. Именно так должен вести себя старый и страшный король-грифон, не только перевязанный водорослево-шерстяным издевательством над здравым смыслом, но и вытащенный в центр поляны, вчера служившей ареной неравной битвы с вином.
Сами бунтовщики-заговорщики расселись по кругу и позволяли разглядеть, насколько неравной была эта битва с вином, в красках. Лорканн вежливо приподнял брови, обозначая светское удивление, привычным усилием сдерживая смех:
— Слушайте, не обязательно делать это сейчас, мы можем поговорить и после обеда, право слово, вы выглядите хуже, чем в сердце схватки со мной!
Несколько ши хмыкнули, подавившись смехом, но добровольные стражи, отвязавшие его от дерева и отставившие ведро, завидным чувством юмора не обладали, как и незавидным, вероятно — вообще никаким не обладали, так как за вполне невинное замечание Лорканну под ребра врезалась пятка копья. Краем глаза Лорканн заметил несколько дернувшихся фигур, среди которых отчетливо выделялся и его вчерашний победитель. Стоящий отчего-то не в первом, а лишь во втором ряду. Нелогичные бунтовщики! Его же надо чествовать!
Копье было хорошим, увесистым, а пятка — широкой и прочной, так что грифон едва сдержался, чтобы не научить своих захватчиков хорошим манерам прямо сейчас.
Едва перед глазами перестало расплываться от недостатка воздуха в перехваченной спазмом груди, он приметил, похоже, своего первого собеседника: крупный и немного напоминающий медведя комплекцией ши встал и подошел к пленнику вплотную, сохраняя мрачно серьезное выражение лица.
— Твои ядовитые речи, бывший король Неблагого Двора, больше никого не смутят! Мы повергли тебя в прах! — лицо, наконец, поменяло выражение на торжественное. — Теперь ты должен сказать, как поменять твою власть на нашу законно, а мы подумаем и, возможно, отпустим тебя!
Ох-хо-хо, они что, правда считают его идиотом? Это немного усложнит ситуацию.
— Не имею чести быть представленным уважаемому преемнику, — Лорканн зло сверкнул глазами, выдерживая образ и немного выпуская негодование на волю. Разговаривать не на равных, он, мягко говоря, не очень любил. Тем более, стоя на коленях перед здоровенным противником. – Это, в конце концов, невежливо! Буду весьма благодарен, если узнаю твое имя, бунтовщик!
Стражник, стоящий справа, резко рванул волосы, заставляя склониться, веревки, будто нарочно, слегка затрещали именно сейчас, и Лорканну показалось, что вздохни он поглубже — водорослево-шерстяной изыск слетит с него, как старое перо. Пришлось действительно склонить голову очень низко, как будто от боли, а на самом деле шепча очередное заклинание укрепления.
Тем временем фарс продолжался.
— Меня зовут Онгхус, бывший король, запомни это имя, оно будет греметь в веках! — Лорканн прислушивался не очень внимательно, но судя по голосу, вид идеалиста стал истинно одухотворенным, что подтвердили воодушевленно зашептавшиеся бунтовщики. — Угнетенные и оскорбленные грифоном над ними, ши воспоют того, кто принесет им истинную свободу, свободу без ограничений и жестокости!
— А как насчет не-ши, Охгнус? — Лорканн проворчал это, не особенно стремясь быть услышанным, но попал как раз в тот момент, когда его фразу разобрали все.
Затихли мошки и комары, однако мимолетную гордость Лорканна, что он, кажется, шокировал своим вопросом даже природу неблагого края, выбило первым ударом древка поперек груди.
Он даже не понял сначала, отчего его снова повалили на спину и прошлись палкой по всей длине тела — веревки он укрепил весьма вовремя, от такого они точно лопнули бы совсем. Закрывший голову и живот Лорканн не ожидал быстрого прекращения немотивированного избиения, когда палка в очередной замах до него не долетела. Приоткрыв один глаз, он был вознагражден видом застывшего и побуревшего, как свекла, будущего – ха! — короля и своего вчерашнего победителя, перехватившего древко обеими руками.
— Нет! Стойте! Мы же не он! Мы не будем бить лежачего и связанного! — высокий голос теперь совсем не производил впечатления взрослого, и так как сам Лорканн тоже отличался высоким голосом, он решил, что перед ним совсем мальчишка. Ничего, повзрослеет, и это пройдет.