— И где теперь твои сказочные силы? Сказочное везение? А? — Онгхус, видимо, думал, что он так тонко издевается. — Ты никто! Ты больше никто!..
Выкрикнутая в запале фраза вдруг прокатилась по барханам эхом, а из шелеста песка тоже сложился голос, третий, еще более неприятный, чем у бунтовщика.
— О, как давно я мечтал услышать эти слова… Молящий, молящий Лорканн! И дерзкий преемник, что диктует ослабевшему грифону свою волю! — песчинки взвились в воздух, как будто из них соткался силуэт высокого ши, раздетого по пояс, зато в тяжелом тюрбане и ярких шароварах.
Пришелец вдобавок был бос.
Лорканн завистливо вздохнул — такой рабочей одежды король Неблагого Двора позволить себе не мог, ибо его вечно заносило в какие-то… дебри, назовем это «дебри».
Грифон с трудом сдержался, чтобы не высказать позеру все и сразу, но тут опять в беседу несвоевременно встрял Онгхус.
— Вы кто? Чего вам надо? Грифон — наш пленник, мы его схватили, нас больше! — видимо, подумал, что кто-то собирается увести у него корону.
Вообще-то да, собирается. Но не у Онгхуса.
Змей удостоил бунтовщика лишь одного взгляда, уронил равнодушно:
— Я пришел побеседовать с королем.
— Ну так и беседуй! Со мной! — бунтовщик кипятился все отчетливее.
Долго терпеть Хлисст не станет, а потому Лорканн самостоятельно сполз с седла, посмотрел в глаза ошалевшей Шайлих.
— Я жду от вас ответа, примерно как тот ползучий гад — ждет от меня, — улыбнулся напоследок волшебным, обеспокоенным синим глазам и отвернулся к змею с бунтовщиком. — Не надрывайся так, Онгхус, это он со мной поговорить хочет.
— Вижу, ты и впрямь пленник, раз вынужден согласовывать свои действия, — бунтовщику достался более продолжительный и еще более змеиный взгляд, — с Онгхусом. Тем более, связан и едва бредешь! По пескам! Это по пескам!
Лорканн скорее почувствовал, чем услышал обеспокоенный шепот Шайлих «будьте осторожны». Она волновалась! Она волновалась за него! Перспектива боя вновь, как прежде, стала рисоваться в ярких и радостных тонах — сколь бы ни был силен змей, грифону стоит выжить, хотя бы чтобы узнать ответ!
— А что такого в песках? — Онгхус впервые на памяти Лорканна озадачился.
— Почти что и ничего, кроме того, что это наши смежные владения! — Хлисст торжествующе засмеялся. — И насколько они мешают грифону, настолько же помогают мне! Пленнику-грифону, а не королю-грифону! Грифону обессилевшему и связанному! Плененному и побитому!
Видимо, губа еще не сошлась до конца. Лорканн, впрочем, уже подошел к собеседникам, мило улыбнулся давнему знакомцу, не удержался и ухмыльнулся в сторону Онгхуса. Змей, конечно, заподозрил неладное первым, подался назад на песчаной волне.
— Нет, мне приятно, что ты так за мной следишь и настолько сильно за меня переживаешь! — вот теперь Лорканн явно издевался. С чувством невероятного облегчения напряг руки как следует и полюбовался сползающими веревками. Бунтовщики ахнули. — Очень даже приятно!
— Но ты же! Ты был связан! И ранен! — Хлисст подался еще назад, стараясь оглядеть и оценить Лорканна заново.
— Пошутили, и будет! — грифон не обращал внимания на осознающего заново последнюю неделю бунтовщика, щелкнул пальцами, призывая из чьей-то седельной сумки свой палаш. — Ты меня звал? Ты ждал момента? Моё тебе королевское слово — это и есть момент!
Удобная рукоять прыгнула в руку, тяжелый прямой клинок приятно оттянул мышцы, завитушка в виде волны, прорезанная возле конца широкого лезвия, как будто закрутилась приязненно. От левой ладони, сжатой в кулак и замаранной ядром бури, громыхнуло.
— Ты, кажется, хотел прояснить пару вопросов? — песок ложился на воздушные ступени, обозначая их, очерчивая перед глазами всех. — Давай проясним! Я только отвлекусь, не обессудь, попрощаюсь!
Обернулся к бунтовщику, посмотрел испытующе в насыщенно-синие глаза Онгхуса.
— Убить бы тебя, остолоп, да от этого ума не прибавляется, — сокрушенно вздохнул, стараясь подыскать причину не зарезать половину бунтовщиков на глазах у Шайлих. — Отпустить просто так тоже не вариант, думаю, ты понимаешь?
Онгхус сбледнул, сделал шаг назад, но прежде, чем сорвался в паническое бегство, получил удар лбом в переносицу, взвыл и упал.
— Найди себе дело по плечу, до короля явно не дотягиваешь! — Лорканн довольно расхохотался, обернулся к остальным. — Бунтовщики, вы не сможете заступить за границу Золотого города в ближайшие двести лет, пока вы не принесете столице что-то ощутимо полезное в виде своих знаний или умений. Бунтовщиц это правило не затрагивает!
Расхохотался опять, достаточно безумно, чтобы репутация не изменилась, шагнул на первую ступеньку лестницы, сравниваясь по высоте с приподнятым змеем.
— Наболтался, грифон? — отвращение, надо полагать, призвано было скрыть страх, если не ужас.
— Наслушался, змей? — улыбка так и рвалась на лицо.
Хлисст был опасным противником и до этого, а что позволило ему набраться наглости и заявиться к Лорканну почти домой, заявиться с угрозами, думать не хотелось. Впрочем, и сам неблагой король все это время не просто так штанами трон протирал. Не следовало терять моральное преимущество.
— Готов к смерти, грифон? — и говорил, гад ползучий, достаточно громко, чтобы слышали все.
— Готов к бесславной смерти, змей?
А потом противник сорвался вперед, вытягивая из-под бархана стеклянные тяжелые лезвия на мощных цепях. Палаш встретился с одним, рука с бурей перехватила второе, ветер взбесился, поднимая в воздух тучи песка, Лорканн, мертвой хваткой вцепившийся в Хлисста, потащил его прочь от дороги и оставшихся там ши.
Битва — так битва! Им нужен простор!
Стеклянное лезвие рванулось в руке как живое, рассекло ладонь, сорвало с нее бурю, и вокруг воцарился хаос с молниями.
Песок жутко стонал и завывал, следуя завихрениям ветра, Хлисст не выдержал смены окружения (вот что значит непрактичный костюм!) и обратился собой обычным — громадной змеей, напоминающей диких размеров кобру и закованной в толстую темно-песчаную чешую.
Лорканн не упустил шанса ударить Хлисста по носу палашом, разрубая тонкие тут чешуйки и причиняя боль — на обоняние змеи всегда полагались гораздо больше, а слуха в этой форме у них не было вовсе.
И короля-грифона нисколько не смущало, что размером Хлисст дотянул уже до хорошего такого дракона.
— Совсем растолстел от своей злобной лени! — рубанул опять, увернулся от хвоста, подскочил по воздушным ступеням выше, пока не обращаясь грифоном. — И вот надо же тебе было заявиться именно сейчас! Поленился бы еще лет триста!
Слышать Хлисст не слышал, но читал наверное по губам: раззявил пасть, усеянную ядовитыми клыками, взревел и выметнулся головой вперед, желая то ли сожрать, то ли раздавить Лорканна.
Грифон откатился, пока не прибегая к своему второму облику, дождался нового удара и рубанул палашом возле глаза, а второй рукой набрал песка и метнул в другой. Окровавленные песчинки врезались в дальнюю половину морды, и Лорканн понял, как Хлисст так безошибочно прицеливается в круговерти песка, молний и ветра — он чует кровь.
— Ну до чего же ты вредная скотина! — чужие клыки щелкнули, чуть не оставив Лорканна без одной ноги. — И как обычно лезешь совершенно невовремя!
Сосредоточившись на морде, Лорканн упустил из виду хвост, поэтому когда исполинские кольца поднялись вокруг, нервно и быстро сходясь, как стены в кошмаре, ему оставалось только перекинуться и взлететь.
Черный грифон взмыл над свернувшим кольца змеем, молния вспыхнула ярко, и Лорканн был уверен, что видно их даже из Золотого города. А уж слышно — тем более. Змей взревел, выставляя клыки напоказ, Лорканн бестрепетно снизился, ухватил несколько лапами и потянул вверх.
Хлисст поднимался за ним на хвосте, не переставая рычать, а когда усилия не хватило, чтобы удержать такую тушу вертикально, стал заваливаться назад, своим весом выламывая себе же зубы.