Очевидно, все эти неловкие жесты истолковывались Шайлих в сторону нанесенных травм, беспокоящих избитого и поверженного противника. Этим можно было воспользоваться, и Лорканн, добавив во взгляд капельку подозрительности, мол — правда не скажешь? — аккуратно кивнул.
Девушка странным образом обрадовалась, так что грифон мысленно себя похвалил, но решил не останавливаться на достигнутом, даром что его именно теперь осенил напрашивающийся вывод:
— Так вот почему вы стояли во втором ряду! Так вот почему моего победителя не чествовала вся банда! Так вот почему!.. — часовой, стороживший лошадей, обернулся, Лорканну пришлось понизить голос и примолкнуть на момент.
Чем Шайлих и воспользовалась.
— Да, именно поэтому, моя заслуга считается заслугой для общего дела и не имеет собственной ценности, — кривоватая улыбка исказила прелестные черты, а грифону захотелось в это же мгновение разорвать бунтовщиков на очень-очень много маленьких-маленьких бунтовщиков.
— А ещё вы явно наказаны моим обществом, — поджал губы в извиняющейся улыбке и постарался смирить желтое кровожадное пламя в глазах. — Вас приставили к вашему собственному пленнику в качестве наказания за дерзость с вашим самопровозглашенным королём, — голос против воли исказился, пламя все же вырвалось на волю. — Королём, который не в состоянии ни оценить преданность, ни почтить заслуги!
— Нет, не говорите так про Онгхуса! Он повел себя столь низко лишь потому, что вы вывели его из себя! — Шайлих подалась вперед и горячо зашептала, выразительно выговаривая слова, всем лицом стараясь донести смысл, убеждая грифона в том, в чем явно теперь не была полностью убеждена сама.
Такие нюансы Лорканн чувствовал отчетливо: одна нотка фальши, вздох сожаления невпопад…
— Он повел себя так потому…
— Потому, что увидел перед собой того, кто слабее, — Лорканн подхватил и договорил фразу легко, бесстрастно, делая вывод и подводя итог. Онгхус объективно был приличной сволочью и оказал грифону этим большую услугу. — Пусть я весьма лакомая добыча, поставить короля Неблагого Двора на колени уже унижение, однако некоторым мало победить, надо растоптать!
Узкая ладонь несмело похлопала Лорканна по плечу, отвлекая от воистину кровожадных планов, утишая желтое пламя в глазах, явно принятое за благородное негодование. Не иначе как ради разнообразия, в этот раз Шайлих не ошиблась. Грифон с трудом взял мимику под контроль, натянуто улыбнулся, вгляделся в приблизившиеся синие очи и улыбнулся живее, печальнее.
— Впрочем, если оставить меня в покое, почтить ваши заслуги вчерашним днем и вечером Онгхусу ничто не мешало, очень жаль, что он этим шансом не воспользовался…
Шайлих удивленно приподняла забавные брови, изогнутые нетипично и все равно красиво, Лорканн понял, что слегка заговорился и поспешил объяснить удобоваримо:
— Видите ли, победительница Древнего Зла, — девушка закатила глаза и чуть усмехнулась, на что грифон не обратил никакого внимания, продолжая менторским тоном, — Древнее Зло, — сделал круглые глаза, слегка подсветив их желтым огнем в сгущающейся темноте, девушка хохотнула, немного испугавшись от неожиданности, — то есть меня, побеждали не так уж часто, следовательно, событие следует отметить!
Каштановые кудри терялись в сумерках, но обозначившиеся отблески огня освещали милое личико Шайлих, веселящейся от его, Лорканна, небольшой шалости Шайлих, и крошечные язычки пламени, отражавшиеся в синих глазах, делали девушку вовсе неотразимой.
Надежда засияла в груди свободной птицей, и впервые в жизни Лорканн ощутил полет, будучи привязан к земле.
========== Часть 4 ==========
— Знаете, из вас вышел бы чудесный собеседник, если бы вы еще отвечали, — задумчивый голосок раздался неожиданно близко.
Старый грифон ощутил, что маленькое настырное создание оккупировало его каменные колени и, похоже, развлекалось чем-то магическим — воспоминания в парке подрагивали хрустальным звоном.
Стоп, Искажение же еще не кончилось?
Значит, ему все кажется, значит, это несущественно, значит, можно спать дальше…
***
Третий день от знакомства с Шайлих начался для Лорканна нетипично — не было пробуждения от беспамятства, не мучила пересохшее горло жажда, не ныла разбитая накануне челюсть… В общем, день сразу показался прекрасным!
Еще более прекрасным его делало снова обозначившееся присутствие девушки рядом: судя по склоненной над мелкой работой голове, она старалась что-то починить. Проморгавшийся со сна Лорканн с изумлением разглядел в её руках тот комплект сетей, который носил уже два дня и несколько раз укреплял магией. Руки, конечно, все равно были связаны, а поверх опять было нечто, больше всего похожее на издевательство над здравым смыслом, но факт оставался фактом. Шайлих чинила его поизносившиеся путы.
Видимо, Лорканна перепеленали, пока он спал, впрочем, ситуацию в целом это не спасало: эти веревки были такими же крепкими, как их предшественницы. Иначе говоря — никакими. Грифон шумно вздохнул, щурясь на рассветное солнце и стараясь не напугать увлеченную своим занятием девушку. Шайлих, правда, все равно вздрогнула и резко оборотилась к нему лицом.
Лорканн почти удержал порыв улыбнуться. Почти. За что был вознагражден смущенным взглядом и румянцем в придачу.
— Похоже, ваш подвиг заслуживает самого сурового наказания, дорогая победительница, — прищурился больше, вглядываясь в её глаза против света, не щадя свои, давно пострадавшие, — иначе как объяснить, что вы мой бессменный страж, да ещё и с тележкой другой работы вдобавок?
Шайлих сердито насупилась, а Лорканн пообещал себе быть впредь поаккуратнее, её явно задела формулировка.
— Всё равно я сейчас не могу заниматься своими прямыми обязанностями, раз вынуждена за вами следить, — от взгляда на помятого грифона Шайлих чуть смягчилась, — вот и трачу время с толком, волшебные путы сами себя не починят.
Смена часовых прошла в опасной близости, едва не пнув грифоновы ноги. И пусть Лорканн допускал, что ноги у него изрядно длинные, это было невежливо, вынуждать его лихорадочно их подтягивать! Поэтому тон его стал зловеще задумчивым, когда он протянул:
— Что верно, то верно, — как на охотничий силок, напоролся на острый взгляд Шайлих, прибавил примирительно, — время нужно тратить с толком, — и для пущей убедительности пожал плечами.
Девушка, нахмурившись, пригляделась к желтым глазам Лорканна, в свете прямых лучей солнца, как он знал, кажущимся бесцветными, однако не отвернулась в ужасе, отвращении или презрении, а будто постаралась заглянуть ещё глубже, оценить, какой смысл прятался за всеми словами, что стояло у Лорканна за душой.
Сам Лорканн с огромным удовольствием прямым текстом поведал бы Шайлих, что стояло за его сердцем, но подобное признание скорее шокировало и оттолкнуло бы девушку. Поэтому Лорканн продолжал свой неблагой спектакль.
— Сегодня, я полагаю, мы тоже двинемся в путь, развейте мои сомнения, благородная победительница, мы едем в сторону столицы? — в этом вопросе почти не было никакой подоплеки, и, как нарочно, именно тут Шайлих насторожилась.
— А откуда вы знаете, что мы движемся и в какую именно сторону? — подозрение напополам с искренним интересом. Грифон похвалил себя за отлично выбранное направление движения.
— Догадаться, что мы едем, вовсе нетрудно, — выразительно обвел круг глазами, — поляны каждый день разные, на живое воображение это не спишешь, к тому же, — к выразительному взгляду прибавилось не менее выразительное кряхтение, — тело может болеть как избитое, если оно правда избитое либо если его перевозили, не слишком заботясь о целостности. Больше о скорости.
Шайлих покраснела и кивнула, подтверждая его опасения — побить его тоже успели.
— А куда можно торопиться, свергнув предыдущего короля? Исключительно в столицу, чтобы трон не успел забыть, кого именно ему предстоит принять, — прикрыл веки, уставший от проговаривания простых фактов, а ещё вдруг усомнившийся, что Шайлих он может быть интересен. — Всё просто.