Анита. Я гитару забыла…
Смотрят друг на друга, потом Анита делает шаг вперед и, положив руки Нестерову на плечи, целует его в губы.
Интермедия вторая
Навстречу друг другу идут Белобрысый в форме полковника МВД и Вера Викентьевна, аккуратная сухощавая старушка — архивная мышка.
Белобрысый (передает две папки). Информация 3 и 3-А. (Открывает и протягивает канцелярскую книгу.)
Вера Викентьевна со знанием дела расписывается в двух местах.
Ну, как успехи?
Вера Викентьевна. Докладываю: объект входит в тему. Начал проявлять интерес, задает вопросы, пока робкие.
Белобрысый. Ничего, после этого (стучит пальцем по папкам) осмелеет. Да, не разговаривайте с ним через стеллаж — портится качество записи.
Вера Викентьевна. Хорошо, товарищ Балдис.
Белобрысый. Вы не устаете? Может, вас подменить?
Вера Викентьевна. Как сочтете нужным, товарищ Балдис.
Балдис. Это шутка. Вы у нас, Вера Викентьевна, человек незаменимый.
Расходятся.
Картина третья
Угол комнаты в архиве. Стеллаж, стол, лампа. У стола Нестеров делает гимнастические упражнения. Входит Вера Викентьевна, кладет на стол обе папки.
Нестеров. Ой-ой-ой, укатают Егорку крутые горки.
Вера Викентьевна (смеется). Ничего, Егор Иванович, вы мужчина крепкий, молодой. А в этих папках, может, и найдется что-нибудь любопытное. Чайку свеженького пора?
Нестеров. Спасибо, самое время.
Вера Викентьевна берет со стола чайник и уходит за стеллаж. Нестеров открывает папку, ворошит документы, задумывается.
Вера Викентьевна, наверное, я все-таки и в самом деле чего-то недопонимаю. Вот смотрите: оперативные сводки повышенной секретности…
Вера Викентьевна. Подождите, я вас отсюда плохо слышу. (Выходит.) Что вы сказали?
Нестеров. Сводка повышенной секретности. Приезд на фронт члена Государственного комитета обороны. Прослежены все мелочи: пункты и время передвижения, контакты, темы бесед, даже смены настроений… подробное описание, что на завтрак ел, что на обед… что и сколько выпил за ужином… Понимаю, член Государственного комитета обороны — фигура историческая, слава богу, враги его не отравили, жив-здоров до сих пор. Но читать, что он тогда ел и пил, по-моему, просто глупо.
Вера Викентьевна. Пейте чай.
Нестеров. Чего же вы туда кладете?
Вера Викентьевна. Тут и жасмин, и липовый цвет… (Наливает Нестерову и себе.) Сама в отпуске собираю и сушу.
Нестеров. Очень вкусно. (Разворачивает сверток, раскладывает еду.) Угощайтесь.
Вера Викентьевна. О, у вас сегодня почти полный обед. (Пробует.) Рискну утверждать, что это не вы готовили.
Нестеров. Почему — не я?
Вера Викентьевна. Потому что я никогда в жизни не видела мужчину, у которого хватило бы терпения тушить мясо. Если он, конечно, не повар. И в ресторанах так не готовят, это (тщательно пробует) не наша привычная кухня… очень острая… не восточный, скорее, французский рецепт.
Нестеров (расплывается в довольной улыбке). Испанский.
Вера Викентьевна. Ваша жена готовила?
Нестеров. Нет, моя жена погибла в сорок третьем.
Вера Викентьевна. Простите, я не знала.
Нестеров. Ничего, ничего. Но вообще, вы знаете, такие странные в жизни происходят вещи… Со мной последнее время творится что-то невероятное. Знаете, вы угадали: это действительно готовила женщина. Но не это невероятно. А то, что эта женщина как две капли воды похожа на мою жену, только — испанка.
Вера Викентьевна. Действительно, невероятно. (Улыбаясь.) А как зовут вашу испанку — уж не Кармен ли?
Нестеров. Не верите? Я сам себе не верю. А зовут ее не Кармен — Анита.
Вера Викентьевна. Из республиканских детей?
Нестеров. В университете учится, филолог. Анита Санчес. Правда звучит красиво?
Вера Викентьевна. Конечно, очень красиво. И девушка красивая?