- Гарри не взяла с собой Клару, - заметил он.
- Да, не взяла, - тон Джона говорил красноречивей всяких слов.
- Я полагал, она выскажется начистоту из солидарности, - Джон ничего не ответил. – Она им еще ничего не рассказала, так?
- Думаю, скрываться, когда за каждым твоим движением не следит Перез Хилтон, куда проще, - Джон покачал головой. – Даже не знаю, что тут думать. Не мне учить ее, как жить и что делать. И я представить не могу, что станет с родителями, если они узнают, что двое их детей состоят в гомосексуальных отношениях.
- На новости о ней они не отреагируют так же, как на новости о тебе.
- Почему это?
- Потому что она уже паршивая овца. Тридцать шесть, не замужем, вряд ли появятся дети, алкоголик. То, что она лесбиянка, станет лишь еще одним дополнительным штрихом. Ты же – совсем другое дело. Ты их гордость. Награжденный герой войны, всемирно известный актер, который зарабатывает миллионы, всегда встречался с прекрасными женщинами и обеспечивал всю семью, дав им возможность опосредованно жить твоей сказочной жизнью.
- О да. Моя сказочная жизнь. Пятничный вечер и яичница перед телевизором.
- Ты понимаешь, что я имею в виду. Ты выше забрался, и теперь больнее падать.
- Мои отношения с тобой – вовсе никакое не падение.
- Но твои родственники считают именно так. Нет, все совершенно ясно. Они все тебя боготворят. Твой младший брат подался в военные, потому что надеется стать таким, как ты.
- У Питера на то свои причины, - вздохнул Джон.
- Ты ведь переживаешь за него, верно?
- Конечно, переживаю. Он только что вернулся с Ближнего Востока, а через несколько месяцев снова отправится туда. А Ли придется одной тащить на себе детей. Ты же ее видел, она на грани, но сама этого не замечает, - он вздохнул. – Я почти решился нанять кого-нибудь ей в помощь.
- Она хочет попросить тебя оплатить помощь по уходу за детьми, но не решается.
Джон нахмурился.
- Откуда ты это знаешь?
- Это очевидно. Ей стыдно, и это плохо на ней отражается, и как на женщине, и как на матери.
- Но это же просто смешно.
- Смешно или нет, но она может никогда об этом не попросить. Так что придется нам все взять в свои руки.
Джон улыбнулся и покосился на него.
- Нам?
- Да, разумеется. Твои проблемы – мои проблемы.
Остаток дороги они ехали молча. К тому времени, как они добрались до дома, желудок Шерлока более или менее пришел в норму, но он все еще чувствовал себя объевшимся и пребывал в мрачном расположении духа - ему казалось, будто весь поглощенный сахар сочится из пор наружу. Подарки и переданную родственниками еду они доволокли до кухни, да там и свалили, после чего поплелись наверх, в спальню.
- Я в душ, - на это заявление Шерлока Джон пробормотал что-то вроде «ладно», но слово потерялось в широком зевке.
К тому времени, как Шерлок вышел из ванной, Джон уже забрался в постель и лежал, закутавшись в одеяло и закрыв глаза. Шерлок лег рядом, двигаясь осторожно, на случай, если тот спит, и уже протянул руку, чтобы потушить свет, когда Джон сонно произнес:
- Н-хочешь заняться сексом?
Шерлок на это хохотнул, настолько вымотанный и придавленный усталостью, что едва разобрал, что именно ему говорят.
- Мне кажется, ты совершенно разбит, как и я. Так что давай просто поспим, хорошо?
- Ладно.
Выключив свет, Шерлок улегся. Джон придвинулся ближе, положил голову ему на плечо.
- Люблю тебя, - уже засыпая, пробормотал он.
- И я тебя, - Шерлок поцеловал его в лоб.
Он тоже чувствовал, как давит на него усталость прошедшего дня, но подозревал, что заснуть будет непросто. Задумываться заставляли не только сегодняшние события, но и нервное предвкушение того, как утром он вручит Джону свой подарок. Они оба положили приготовленные подарки у настольной елочки, по настоянию Джона купленной в Халишеме. Несколько – в небольших упаковках, несколько – в подвешенных шерстяных чулках, но Шерлок знал, что оба они приготовили друг другу по особому подарку. Он видел нетерпение на лице Джона, когда тот укладывал под елку небольшую плоскую упаковку, и ровно с тем же чувством оставил там небольшую коробочку.
Шерлок знал, что большинство людей в Рождество предвкушают не столько получение подарков, сколько вручение, но у него самого такое Рождество было впервые. Прежде у него не было того, с кем можно разделить этот праздник, и он проводил его либо дома, либо за работой, либо в компании матери и брата, которая совершенно ему не нравилась. Подарки для них были обычной рутиной, а те, что он вручал Грегу и остальным своим помощникам, покупала (как бы не было неловко это признавать) Салли. И даже выбором подарка для нее он никогда не утруждался.
Но теперь он пережил полномасштабное и хаотичное празднование Рождества с кланом Ватсонов, где царила та самая атмосфера радостного предвкушения, были забота о близких и семейные неурядицы, в нормальности которых всех убеждали кинофильмы. А утром его ждет Рождество с тем человеком, которого он искренне любит, и который собирается вручить ему нечто, выбору чего посвятил немало времени и раздумий. Решение Шерлоку далось нелегко.
Что-то вещественное казалось неподходящим совершенно. Идея об украшениях сразу была отвергнута. Джон их не носил, а Шерлок ни за что не вручил бы ему кольца, кроме того, к которому прилагаются определенные клятвы, но об этом еще рано было говорить. Широкий жест, вроде покупки машины, казался слишком сахарным. Он думал подарить Джону путешествие куда-нибудь, но они уже начали строить планы, пока неопределенные, куда-то поехать, когда закончится сезон – как бы там все ни обернулось, – если позволят их расписания.
Отставив в сторону все заламывание рук, он выбрал то, чем в итоге остался абсолютно доволен, и теперь ему не терпелось увидеть лицо Джона, когда тот откроет этот подарок.
***
Похоже, в этом году я вел себя очень, очень хорошо.
Джон улыбнулся этому мелькнувшему в голове клише, но оно было верным. Определенно, у того, кто просыпается в рождественское утро в Сассексе, в пасторальном домике, рядом с потрясающим любовником и прямо сейчас занимается с ним крышесносным сексом, карма должна просто-таки сиять.
Он надавил Шерлоку на плечи и перекатился, оказавшись сверху, не разделяясь с ним, выпрямился и сел с довольным стоном.
- Да, вот так, - выдохнул он.
Шерлок откинул голову, сжал его бедра; Джон закрыл глаза, опустил голову, сосредоточившись на ощущениях, на том, как это – чувствовать Шерлока в себе, медленно подаваясь ему навстречу, и на том, каким простым и привычным стало для них заниматься любовью. К счастью, им было хорошо друг с другом с самого начала, но теперь, по прошествии нескольких месяцев, все окончательно встало на свои места. Шерлок точно знал по движениям Джона, чего именно тот хочет, а Джон мог понять по тому, как напрягается тело Шерлока, насколько тот близок к грани.
Он наклонился, прижался губами к губам. Шерлок обнял его, согнул ноги в коленях. Поцелуи становились все жарче и настойчивей, и с каждым движением бедер Шерлок вновь и вновь задевал ту самую точку, пока в голове Джона не осталось вообще никаких мыслей, кроме одной: Шерлок, Шерлок, Шерлок. Джон выдохнул, коротко и свистяще, чувствуя, как заливает лицо и грудь краска.
- Да, Джон, - прошептал Шерлок, глядя на него, протянул руку, проводя по его члену четкими, уверенными движениями, и Джон отправился на вершину, словно ракета.
- О, черт, - выдохнул он, утыкаясь лицом в теплую и влажную шею Шерлока, изливаясь между их телами и чувствуя, как судорожной вспышкой проносится по телу оргазм. Он обмяк в объятиях любовника и мог лишь лежать неподвижно и дышать, пока тот вбивался в него, все быстрее и резче, пока не кончил тоже, приглушенно вскрикнув.