— Что здесь происходит? — растерянно спросила она.
— Понятия не имею! — честно признался Невилл, впрочем, не слишком расстроенный своей неосведомлённостью. — Это началось где-то час назад, настоящее светопреставление! В слизеринских подземельях вообще извергается вулкан. Маленький, но он настолько сильно нагрел воду в Чёрном озере, что русалки и тритоны всерьёз напуганы происходящим. МакГонагалл сейчас на берегу, пытается их успокоить. А Флитвик в Северной башне, там землетрясение. Всех детей уже отправили вниз. В башне осталась одна Трелони, но у неё настоящая истерика, и она наотрез отказывается спускаться, грозит вселенскими проклятиями и пугает страшными пророчествами о конце света, голосит так, что слышно двумя этажами ниже. Директор велела Флитвику силой спустить её вниз или заткнуть любым доступным ему способом, чтобы она не пугала детей, но у него пока не получается. Гриффиндорцев, кстати, башня и вовсе заперла внутри. Несколько студентов застряли в библиотеке, но я уже отправил их в гостиную Хаффлпаффа, побудут там, пока всё не закончится.
Мимо со свистом пронёсся какой-то первокурсник, не сумев вписаться в последний поворот ледяного ската, и Невилл, изловчившись, в стремительном броске успел схватить его за чёрно-жёлтый полосатый шарф.
— Прости, Гермиона, — сказал он виновато, — но мне нужно проследить, чтобы все студенты благополучно добрались до своих гостиных.
Не желая мешать Невиллу, Гермиона осторожно пересекла похожий на каток холл и вышла на улицу, собираясь отыскать директора. Макгонагалл наверняка сейчас не помешали бы свободные руки, вернее, свободная палочка.
Северная башня уже не тряслась, но часть потемневшей от времени черепицы осыпалась с крыши, и из образовавшейся дыры столбом валил розовый клубящийся дым. На парапете фонтана сидел Филч, прижимая к себе миссис Норрис, и на его лице застыло выражение неподдельного ужаса.
Директора Гермиона нашла почти сразу же. Та возвращалась в школу по кривому деревянному мосту, о чём-то беседуя с профессором Спраут, и, заметив Гермиону, приветственно замахала ей рукой.
— Моя дорогая, я рада что с вами всё в порядке. Не видели ли вы Северуса? Он ещё два часа назад пообещал мне взглянуть на совятню, а затем как сквозь землю провалился. Ума не приложу, где его носит, когда тут такое творится!
Тревожная мысль кольнула Гермиону под ложечкой, и по позвоночнику разлилась горячая волна.
— Директор, — начала было она и тут же, спохватившись, торопливо прикусила губу. Нет, пожалуй, это просто совпадение. Этого не может быть! Наверняка настоящий профессор Снейп сейчас в подземельях, разбирается с вулканом или ещё какой-нибудь напастью, которую решил учудить Хогвартс.
— Вы не знаете, что происходит? — на всякий случай спросила она МакГонагалл.
— Даже не представляю! — со вздохом призналась Минерва. — Хогвартс как с цепи сорвался. Филиус считает, что замок напуган или расстроен, но я не понимаю, что именно могло довести его до такого состояния.
— Чем я могу помочь?
— Спустись в подземелья, думаю, профессору Слизнорту не помешает поддержка. Он утихомирил вулкан, но в гостиной слизеринцев был пожар, и у нас есть раненые — ожоги, обморожения, кто знает, какие ещё зелья нам понадобятся. А я займусь лестницами.
— На шестом этаже идёт дождь, — сказала Гермиона. — Это он просачивается сквозь пол и, замерзая, образует скат. Я не смогла его остановить, только возвела купол.
МакГонагалл кивнула и решительно направилась в холл.
*
В подземельях Гермиону вновь встретил дождь.
Из рыб.
Большая серебристая треска сыпалась с потолка и с противным хлюпающим звуком шлепалась на пол. Лавируя между трехкилограммовыми “рыбными каплями” и вооружившись тазами с водой, по коридору носились взмыленные домовые эльфы и собирали треску.
— Привет, Гермиона, — сказал возглавлявший их Хагрид. Вид у него был деловой и абсолютно невозмутимый: рукава закатаны выше локтей, на руках огромные рукавицы, чешуя застряла в спутанной бороде.
Гермиона взглянула на всё это безобразие и взмахом палочки наколдовала двадцатитонный резиновый бассейн. Ещё одна треска упала с потолка и, угодив точно в центр бассейна, с радостным всплеском ушла на дно.
*
В классе зельеварения профессор Слизнорт варил зелье. В отличие от Хагрида, вид у него был измученный и расстроенный, подпаленный халат, надетый поверх ночной сорочки, свидетельствовал о том, что извержение вулкана застало его уже в постели. Гермиона втянула носом воздух и поняла, что профессор варит успокоительное.
— Могу ли я помочь вам, профессор? — спросила она, заходя в класс.
— О, мисс Грейнджер, я рад вас видеть. Проходите, моя дорогая, надеюсь, наверху всё уже благополучно завершилось, я, знаете ли, крайне плохо переношу холод, — Гораций поёжился в своём подпаленном, богато расшитом халате, и, подойдя ближе, Гермиона ощутила, как с запахом успокоительного отчётливо смешивается аромат медовухи.
Профессор Слизнорт, похоже, уже отпраздновал заслуженную победу над вулканом или ответственно готовился пережидать холода.
— Всё более или менее подходит к концу, — уклончиво ответила Гермиона и, принимая из рук профессора Слизнорта мешалку, уверенно сменила его возле котла. — Вы уже добавили тёртые листья мяты?
Надо было отдать профессору Слизнорту должное — он не отправился отдыхать, а запалил вторую горелку и выставил на огонь ещё один котёл. Противоожоговое, догадалась Гермиона, следя за тем, как Гораций собирает ингредиенты.
— Почему с Хогвартсом в последнее время происходят такие странные вещи? — задумчиво спросила Гермиона, добавляя в котёл растёртую мокрицу.
Профессор Слизнорт тщательно перетёр наперстянку и вдруг неожиданно сказал:
— Я думаю, всё дело в Северусе.
— Профессоре Снейпе? — удивилась Гермиона.
— Магия Хогвартса — очень странная штука. Она очень могущественна, но совершенно бессильна, когда ею никто не управляет.
— Но кто управляет магией Хогвартса?
— Её директор, разумеется…
— Но разве МакГонагалл…
— О… не думаю, что Хогвартс признал её… Понимаете, директор — это не просто должность, он сердце Хогвартса. Хогвартс болеет, потому что он подобен ребёнку, которому нужен родитель. Директор Хогвартса — Снейп, он защищал Хогвартс и берёг, а потом отрёкся от него, отрёкся в самый тяжёлый период. Если у Хогвартса отобрать сердце, его душа умрёт. Если бы Снейп тогда погиб в Визжащей хижине или уехал навсегда из замка, Хогвартс бы со временем смирился и принял бы Макгонагалл. Но этого не произошло.
— Но ведь МакГонагалл назначили в Министерстве, официально.
— Для Хогвартса это не имеет значения. Связь с директором — это не бумажка с печатью, это магия. Думаю, Минерва сама чувствует, что замок не признаёт её, и это только усугубляет ситуацию.
Гермиона невольно вспомнила, как Хогвартс когда-то не впустил Амбридж в кабинет Дамблдора, и, чувствуя, как её всё сильнее начинает охватывать беспокойство, осторожно спросила:
— А профессор Снейп не появлялся?
— Нет, моя дорогая, но здесь я прекрасно справляюсь и сам, хотя я и слишком стар для всего этого. Возможно, он в Больничном крыле, помогает мадам Помфри.
Гермиона затаила дыхание и вдруг почувствовала, что ладонь, сжимавшая мешалку, стала влажной.
“Что если это не розыгрыш? И не магический помощник… Что если?.. О, Боже, Боже мой!”
При всех своих недостатках и скверном характере профессор Снейп всегда был крайне предан школе и никогда не оставил бы своих коллег в столь непростой ситуации. Что если?.. От одной мысли о том, что всё произошедшее с ней — не глупый розыгрыш Уизли, не их очередная проделка, не средство психологической и магической помощи, придуманное для волшебников, нутро Гермионы свело болезненной судорогой. Она осторожно опустила руку в карман мантии и нащупала флакон с зельем.
Где-то наверху вполне отчётливо громыхнула гроза, и, вторя ей, затрясся потолок подземелий, но почти сразу всё стихло.