Лили чего-то не торопилась спускаться, хотя уж теперь-то будильник абсолютно точно уже должен был прозвонить. С сомнением покосившись на еще не начавшее даже тихонько гудеть молоко в кастрюльке на плите, Корнелия решила дождаться, когда оно все-таки закипит, и уже тогда идти в спальню, чтобы поторопить норовящую проспать школу сестренку – хотя сейчас казалось, что молоко еще даже нагреться толком не успело, Корнелии неплохо было известно его родственное с кофе коварное свойство с торжествующим шипением устремляться через края, стоило хоть на мгновение отвлечься! И Клепсидры, иногда позволяющей ради мелких бытовых потребностей чуточку «отмотать» назад какое-нибудь происшествие, у нее теперь больше не было! Как же быстро привыкаешь к такому легкому «читерству», как это называла Вилл, реальности…
Разумеется, одновременно с еще совсем тихим шкварчением молока раздался почти оглушительный звонок в дверь, заставив Корнелию слегка вздрогнуть, а потом досадливо поморщиться.
– Минутку подождите! – крикнула она… одновременно понимая, что через весь этот домище, в отличие от привычной городской квартирки, никто ее просьбу просто не расслышит. Молоко задумчиво вращалось в кастрюльке, и не думая пока закипать – Вот засада! Лили, спускайся и выключи плиту, пожалуйста! – быстрым шагом проходя мимо лестницы наверх, крикнула она. Никаких гостей – особенно с утра пораньше, не ожидалось, да и для детских праздничных шалостей еще, пожалуй, рановато!
Стоящая на пороге девушка вид имела несколько… необычный. Почти потусторонний. Во-первых, она была до невозможного, невероятно красива. Простое джинсовое платье, надетое поверх голубовато-серой, в цвет глаз, водолазки, своей безызысканностью только подчеркивало фантастическую… нет, скорее – волшебную внешность. Обрамляющие мягким сияющим нимбом треугольное личико с невероятно тонкими, даже хрупкими чертами, пышные пепельно-русые волосы были настолько светлыми, что, казалось, окружали лицо серебристым отсветом вроде ангельского нимба или магической ауры, несколько попавших на них дождевых капель поблескивали бриллиантовыми нитками. Собственно, это и невольно зацепил взгляд – капельки. Всего несколько капель на волосах и плечах странной гостьи, словно она пробыла под льющим сплошной стеной дождем всего несколько секунд. Просто преодолев пространство от калитки до крыльца, любой промок бы гораздо сильнее.
- Не может быть! – воскликнула Корнелия. – Элли!
Девушка очень знакомо, с долей робкой зажатости, улыбнулась, потеряв от этого часть своей потусторонности, и шагнула вперед, чтобы заключить подругу в объятья. Роста она была среднего, заметно ниже самой Корнелии, хотя зрительно и казалась «длиннее» из-за своей хрупкой утонченности.
- Неля, я так рада снова тебя увидеть! Между нами говоря, вам заглядывать в Меридиан хоть изредка гораздо проще, нежели мне оттуда вырываться! Понимаю, конечно, что у вас тут своих дел предостаточно, но все же! Не думаю, что у меня особо много времени… Ну, рассказывай, как жизнь?
Корнелия помолчала. Почти пять лет прошло с тех пор, как они в последний раз навещали Элион, что правда, то правда… И дело было даже не в том, что сама Стражница Земли сама, без порталов и без участия Хранительницы, путешествовать между мирами не могла, а с Вилл они как раз тогда разъехались на учебу в разные регионы Америки. По необходимости, конечно, вся команда собиралась вновь, но именно по необходимости. Скорее что-то заставило Корнелию в тот, последний визит, четко осознать – в ее патронаже юная королева давно уже перестала нуждаться. Как будто бы нельзя было оставаться подругами и без этого!
- Адрес наверняка ты получила от кого-то из девчонок, так что знаешь, что у меня теперь за жизнь! – кисло усмехнулась Корнелия и, заметив на лице старой подруги очередную солнечную улыбку, предупреждающе-резко вскинула руку. – И только попробуй вякнуть, как я замечательно выгляжу, или начать щекотаться – стану, черт возьми, неадекватна!
– Что-то не так, Корнелия? – Элион, в тот момент еще не выпустившая подругу из объятий, слегка отстранилась, не убрав, однако, выглядывающие из мягких рукавов свитера тоненькие ладошки с ее спины. Правда, при этом движении они скользнули чуть ниже и разошлись чуть шире, теперь уже едва ощутимо обхватывая еще, к счастью, не окончательно превратившуюся в условный «район» талию. Раздражаться на Элли как-то не получалось, что в первый момент даже как-то поразило своей непривычностью. Блондинка устало опустила веки, чтобы не видеть этого вежливого недоумения в огромных мечтательно-серых глазах. – Ты как будто и не рада…
– Я рада. Я… не планировала всего этого раньше… еще, по крайней мере, года три, но я рада. Но я с начала осени торчу дома, как пень на болоте, от меня никакого толку ни в нашей с Кад корпорации, ни Стражницам, успевшим без меня влезть в какие-то неприятности, ни дома, потому что Питер начинает суетиться, стоит мне хоть что-то попытаться сделать, будь его воля, наверное, вообще с ложки бы кормил, не позволяя вставать с дивана! И от скуки, придумываю себе какие-то таинственные страхи и закатываю всем, кто подвернется, истерики. Этим, так сказать, деталям, я НЕ рада, но это не значит, что я не рада вообще. Просто ты себе представить не можешь, каково терпеть все это!
Элион с чуточку беспомощной улыбкой пожала плечами.
– Ну, как бы тебе сказать… не скажу, что это было основными впечатлениями, но вполне могу и представить.
Выпустив, наконец, Корнелию из объятий, она шагнула мимо в прихожую, предоставив подруге только теперь и заметить еще одну все еще стоящую в дверях гостью.
Если сама Элли напоминала хрустально-серебряную статуэтку, то эта куколка больше походила на изделие из фарфора и золота. Во всяком случае, на бело-золотых ангелочков из Рождественских игрушек она походила куда больше, чем на живого трехлетнего ребенка. После не столь уж давнего знакомства с марионетками таинственного Кукольника это сходство скорее настораживало, нежели умиляло. Совсем не такая хрупкая, как мать, конечно, с характерной для детишек этого возраста пухловатостью, зато с таким же необычным сердцевидным личиком, правда, раскрашенным поярче: насыщенно-бирюзовые глазищи того же миндалевидного разреза и размера, заставляющего невольно вспоминать любимые Хаей да и самой Элей когда-то шедевры японской анимации (то есть занимающие большую часть лица, почти не оставив места крохотным носику и губам), фарфорово-чистая розовато-белая кожа, обрамленная сияющим даже в пасмурной погоде золотым шелком. Ожидалось как-то, что такая куколка и одета будет в какое-нибудь белое платье с оборочками, однако на малышке красовался кардинально иной наряд: джинсы с оборванной, казалось бы, вручную, штаниной, открывающей сползший длинный гольф и почти зажившую ссадину на коленке, свитер с аппликацией – мультяшной симпатичной змейкой, держащей за черенок пронзительно-красное яблоко, на котором белыми буквами почему-то значилось «Лучший твой подарочек – это Я!». В довершение… если сама Элион почему-то совсем не промокла, то ангелоподобную малышку можно было выжимать, а еще… нет, неверно было бы сказать, что ребенок оставлял на полу грязные следы, нет – с нее просто лился сплошной поток грязи. Завершала восхищенно демонстрируемая в приподнятых ручках и тщетно пытающаяся из них вывернуться… крупная серая крыса! Лилиан, как-то незаметно для сестры высунувшая в прихожую любопытный нос, невольно выдала свое присутствие – взвизгнула и отпрянула.
– Упс, я прошу прощения! Соли, отпусти немедленно бедного зверя, он до смерти перепуган! – Элион изобразила странный пасс рукой над головой куколки, заставив потрепанную одежду стать, по крайней мере, чистой.
Вообще-то единственным «зверем», кто был сейчас перепуган, оказалась Лили, а крыса, быстро перестав извиваться и вырываться, вполне дружелюбная и довольная жизнью вскарабкалась сияющей малышке на плечо.
– Какой миленький, погляди! Можно, я его оставлю, в Королевстве совсем не бывает пушистых зверей! – голос у «ангелочка» был таким звонким, что уши слегка закладывало. А еще – для трех лет, на которые куколка выглядела – говорила она довольно сложными фразами наверное, миниатюрность просто заставляла ее казаться моложе.