Через месяц место в гараже закончилось, и она арендовала соседний, у старушки, чей муж недавно приказал всем долго жить. Свою долю я брал только золотом, причем только пятьсот восемьдесят третьей пробы и без искусственных рубинов и прочей галантереи, что обожала вставлять в изделия ювелирная промышленность в СССР. Попытка подсунуть мне огромные обручальные кольца триста семьдесят пятой пробы, светло коричневого цвета, обернулись грандиозным скандалом. Я взял мою добытчицу за руку и поехал в ювелирный магазинчик на окраине города, пока всучившие Алле эти страшные изделия директор и товаровед не покинули свое рабочее место. К моему немалому удивления в нашу ругань с торговками Алла не вступала, за своих знакомых не впрягалась, хотя всю дорогу шипела мне, что я, своими необоснованными претензиями, нарушаю все договоренности, и мы вообще можем остаться без золота.
В тесном кабинете ювелирного магазина, где мы заперлись с его руководством после официального закрытия торговой точки, чтобы рядовые продавцы не мешали нам, Алла взяла ребенка на руки, и только тетешкалась с дочерью, не обращая внимание на попытки «подружек» втянуть ее в спор со мной на их стороне. Аргументы моих оппоненток, что низкая проба золота компенсируется использованием в этих неопрятных кольцах использованием лигатуры платиновой группы отметались моей безапелляционной позицией — забирайте свое ценное говно, дайте мне нормальное золото. Когда я пообещал торговкам разорвать все отношения с ними и переключиться на ювелирные магазины в районах области, где тоже люди живут, торговцы желтым металлом пошли на попятную — Алла была постоянным покупателем, выметающим из подсобок магазина весь неликвид с выгодной для всех сторон доплатой.
В любом случае, я рассчитывал к началу всех российских пертурбаций избавиться от своих запасов бумажных денег.
— Здорово, братан. Что случилось? — я пожал руку участковому, курившему на лестничной площадке, и шагнул в распахнутую дверь квартиры. С первого шага стало понятно, что в этот дом пришла смерть — зеркало в прихожей было занавешено старой простыней, в квартире находилось несколько человек, говорившие шепотом, пахло больницей и старостью.
— Привет. Бабушку нашли мертвую.
— Понятно. И что бабушка? Криминал? — с просто мертвыми бабушками участковые разбирались самостоятельно, выписывая все необходимые бумаги подорожные документы, но мой сегодняшний коллега не справился и вызвал на место обнаружение трупа дежурного опера.
— С бабушкой вреде бы все в порядке, вернее не в порядке, но следов насильственной смерти я не вижу. Но дочь говорит, что у бабки денег было много, а сейчас их нет.
— Много денег?
— Она не знает, но мать говорила, что у нее и на похороны собрано, и еще обоим дочерям останется.
— И что?
— Как что? Тетки тут же кинулись деньги искать, и ничего найти не могут. Они заявление о краже хотят писать.
— Так принимай, если хотят. От меня ты что хочешь?
— Я лично ничего не хочу. Я дежурному доложил насчет денег — лейтенант — участковый начал злиться: — он мне сказал, что пришлет опера. Ты приехал — принимай решение. Я пойду бабку описывать и направление в морг, а вскрытие оформлять.
Бля, ну вот, все, как всегда. В любой непонятной ситуации посылаем на место опера, он все разрулит, а если не разрулит, то будет крайним. Были деньги или не были — установить это со сто процентной вероятностью сейчас невозможно. С одинаковой вероятностью бабуля могла рассказывать сказки потенциальным наследникам о своих богатствах, чтобы они были поласковей, а могла и миллионы иметь, просто кто-то из родственников оказался шустрее остальных. Самая поганая категория дел, от разрешения которого меня никто не освободит.
Я сделал приличествующее случаю, скорбное лицо и вошел в комнату:
— Здравствуйте, сочувствую вашей утрате, но дела не ждут. Кто дочь покойной и где мы можем поговорить?