А вот мои коллеги, перекинувшиеся парой слов с устроителями пресс-конференции, благополучно улетучились.
Услышал краем уха, что и португалец, и датчанин ссылались на некие срочные дела, ожидавшие их в посольствах, но подозреваю, что все так и было задумано. К тому же, мои коллеги не хотели выглядеть глупо. Ну, кому во Франции интересны Португалия с Данией? На карте, разумеется, эти страны отыщут (не американцы из баек Задонова), из датчан вспомнят великого сказочника, а из португальцев, скорее всего, вообще никого не вспомнят. А если они станут сидеть за одним столом со мной, а вопросов к ним не будет, то это досадно и для них лично, и некая проруха для их государств.
Зато полпред из Советской России, избегающий встреч с акулятами пера, наконец-то предстал на растерзание прессы.
Представитель администрации, отвечающий за разговор с прессой, русского языка не знал, а переводчика взять не догадался. Стоял и хлопал глазами, размышляя — а владеет ли русский посол французским? Он что, не присутствовал в зале во время вручения грамот? Я же произносил слова благодарности правительству Франции и выражал уверенность в укреплении нашей дружбы и сотрудничества.
Вообще-то, это прокол со стороны французов. Такие вещи должны обсуждаться заранее. Хорошо бы еще, чтобы журналисты заранее передавали свои вопросы, а идеале — готовили свой вариант ответов.
— Мсье, а вы не возражаете, если вместе с вами поработает мой пресс-секретарь?
Сотрудник Елисейского дворца отчего-то не возражал, хотя это была его работа и отдавать бразды правления он не должен. Ну, коли ведущий роняет вожжи, так мы их сами и подберем. Пусть присматривает за стенографисткой, сидевшей в уголочке, чтобы та заносила все вопросы-ответы правильно.
Николай Степанович Гумилев, которого я взял с собой в качестве советника на пресс-конференцию, был еще более элегантен, нежели я, хотя он и не щеголял во фраке, а был одет в обычный костюм-тройку.
Когда уселся за стол, кивнул Гумилеву:
— Николай Степанович, можно начинать. — Обратившись к журналистам, сидевшим и стоявшим в зале, напомнил: — Господа, огромная просьба: когда вам предоставят слово, то назовите не только свою газету, но и свое имя. Так мне будет проще отвечать.
Поэт и фронтовик, разумеется, вначале предоставил слово даме, единственной представительнице прекрасного пола среди присутствующих здесь журналистов. Кстати, довольно-таки миловидной, лет тридцати-тридцати пяти.
— Прошу, мадмуазель, — галантно склонил голову Гумилев, но вместо спасибо услышал возмущенное:
— Мадам…
Никто в зале даже не осмелился засмеяться или сказать какую-нибудь шуточку, а Николай Степанович, не моргнув глазом, поправился:
— Мадам?…
— Козетта де Брюнхофф, французский журнал «Вог».
Благодаря Наташе, я знал, что «Вог» — это американский журнал, имеющий национальные издания, в том числе и во Франции. А мадам де Брюнхофф — главный редактор журнала. Допускаю, что на встречу с русским полпредом в Елисейском дворце аккредитацию дали лишь главреду, но какое отношение имеют моды к Советской России? Неужели меня начнут спрашивать о женских модах? Я и в своем мире за модой не следил, а уж здесь-то… Теща недавно спрашивала о моде.
— Мсье Кусто, а это правда, что в Советской России женщины вынуждены ходить в мужских костюмах?
— Ви, мадам, — грустно отозвался я. — Наши женщины ходят и в платьях, и в шинелях, и даже в мужских костюмах. Но хочу вам заметить, что костюм в гардеробе русской женщины, пока еще редкость. В нашей стране нет модельера, который бы смог превратить мужской костюм в женский вариант одежды.
Ну не говорить же этой Козетте, что у нас имеются и такие женщины, что вынуждены ходить в галифе? Правда, кроме покойной Аглаи (уже забыл фамилию девушки), я в кавалерийских штанах никого не видел. Но все-таки, наши женщины предпочитают юбки и блузки, другое дело, что шить-то их не из чего. Перекраивают одежду, доставшуюся от старших, воруют шторы, в общем — как могут, так и выкручиваются.
Думал, что мадам Козетта кивнет и сядет на место, но она продолжала стоять:
— Мсье Кусто, еще один вопрос — насколько правдивы слухи о том, что в России обобществляют женщин?
А что, во Франции до сих пор ходят такие слухи? Такие слухи ходили у нас, в году этак, в восемнадцатом, да и то потому, что их запустил какой-то дурак, или провокатор. Возможно, наши «друзья» из белоэмигрантской прессы.