Когда-то давным-давно он служил короне, не помышляя украсить ею свою голову.
Но это было прежде. До предательства. До изгнания.
До того, как тот человек раскрыл его тайны и вдребезги разбил мечты.
Когда он достигнет безграничной власти, когда все королевство в страхе ему покорится, каждый подданный скрепит кровью страшный договор. И тогда всякий, кто осмелится спросить чародея о прошлом или настоящем, заплатит за любопытство собственной жизнью. Тиг будет неуязвим.
Он кивнул Даану, сборщику долгов, и скользнул взглядом по преданным головорезам, притворно бездельничавшим на пристани в ожидании сигнала захлопнуть ловушку.
На холме показалась женщина с ребенком на руках и потрепанной холщовой сумкой через плечо, и, заметив ее, Тиг хищно прищурился. Одной рукой она крепко прижимала к себе малыша, а другой протягивала капитану порта клочок пергамента. Пока он читал, женщину тесно обступили еще четверо детишек.
Она предъявила разрешение отплыть на одном из кораблей. Доказательство того, что наскребла достаточно мелких монет и купила койки себе и своему паршивому выводку на торговом судне из Элдры. Неужто собралась отчалить куда подальше – аж в дальний порт Айлванскай?
Она была очень осторожна. Никому не доверяла. Хранила свою тайну.
Скрытность не помогла. Шпионы Тига были повсюду. Женщина пожала руку капитану порта и торопливо направилась с детьми к пристани. В груди Тига поднялась волна холодной ярости.
Жалкие людишки. Жадные, пронырливые, они лгут и изворачиваются до последнего вздоха.
Тиг встал за спиной торговца, громогласно отсчитывавшего погруженные тюки, и молча ждал, пока женщина и ребятишки пройдут мимо. Она отчаянным шепотом подгоняла детей: «Молчите. Скорее!»
Последним, беспокойно оглядываясь, бежал мальчик лет десяти, едва не наступавший на пятки девочке чуть моложе. Тиг неожиданно выпрыгнул из укрытия и схватил мальчишку за руку.
В ужасе распахнув глаза, пойманный тщетно пытался вырваться.
– Эй, Селла! Ты ничего не забыла? – пронзительно крикнул Тиг вдогонку женщине, перекрывая портовый гомон, и та замерла на месте.
Повернувшись на окрик, она увидела сына в железных тисках Тига, и ее лицо побелело от ужаса.
– Прошу тебя, отпусти его! – Она уронила сумку и протянула дрожащую руку к Тигу. Дети жались к матери, не сводя перепуганных глаз со старшего брата. – Отпусти!
Тиг сделал несколько шагов к женщине, волоча за собой парнишку.
– Селла, я бы и пальцем его не тронул… Но ты меня обманула!
– Я не хотела… я не… – Слабый голос ей не повиновался. Глаза наполнились слезами. – Прошу тебя! Отпусти!
– День расплаты наступит только через три месяца. Но раз уж ты решила разорвать наш договор, я требую уплаты по счетам немедленно. – Свободной рукой Тиг достал из жилетного кармана сверкающий флакон с золотой пробкой.
– Нет! – Ее голос оборвался.
Он швырнул мальчишку к братьям и сестрам и открыл флакон, глядя в глаза Селле.
– Девять лет восемь месяцев три недели и два дня назад ты пожелала, чтобы я спас твоего умирающего мужа. Ты пообещала мне отдать душу, если твой муж выздоровеет от смертельной болезни. – Не сводя гневного взгляда с Селлы, он чувствовал, как в груди нарастает холодная волна магии, ледяными струйками разбегается по венам. – Я исполнил твое желание. И что я вижу? Ты передумала платить?
– Но я нужна моим детям! – прижимая к себе сына, выкрикнула женщина.
– У них есть отец. – Тиг смотрел на нее без капли жалости.
– Он умер. Осенью будет два года, как он умер. Попал под карету на ярмарке. – В отчаянии она швыряла слова в Тига, будто камни. – Когда я обещала тебе душу, думала, детей вырастит муж. А он умер!
– Да, с людьми такое случается, – зло заметил Тиг. – Наш договор остается в силе.
– Но что будет с моими детьми? Кто о них позаботится? – По щекам женщины текли слезы, крупными каплями падая на пыльный деревянный настил пристани.
– Я сам присмотрю за ними, – улыбнулся Тиг. – А потом продам работорговцу в Балавате. – Встретившись взглядом с собирателем долгов, Тиг кивнул ему.
Селла беспомощно оглянулась, увидела направляющихся к ней со всех сторон головорезов и закричала детям:
– Бегите!
Слишком поздно. Люди Тига уже окружили их.
– Нет! Умоляю! – Она упала на колени и протянула руки к детям, которых оттаскивали от нее помощники Тига.
– Умоляй, если хочешь, – тихо проговорил Тиг, приближаясь к женщине. – Проси. Валяйся в пыли. Обещай все что угодно, лишь бы сохранить то, что давным-давно мне отдала.
Дрожащими пальцами несчастная вцепилась в сапоги Тига.
– Не трогай детей. Возьми мою душу, только пощади детей.