Оперативник оглядел присутствующих.
— Вопросы?
— Его профиль готов, Марти? — спросила рыжеволосая.
— Профиль? О да, мы сделали его чертов профиль, Сюзанн. Бродяга, отличный водитель, не привязан ни к какому месту, патологически ненавидит женщин. Серийный убийца… вот что мы имеем. Не много, так-то.
Испанец посмотрел на экран.
— Он… делает что-то с женщинами? Кроме того, что убивает?
— Нет. По крайней мере, мы ничего не заметили. Никаких следов спермы ни на телах, ни внутри.
— Зачем он тогда вообще это делает?
— Потому что ему это нравится, — сказал Док, так тихо, что собравшимся в комнате охотникам пришлось податься вперед, чтобы расслышать его голос.
— Ага, давайте посмотрим, что он сам говорит, — сказал блондин, шагая в угол и выключая верхний свет. Он настраивал экран, пока буквы на экране не стали достаточно большими, чтобы их можно было прочитать из любой точки комнаты.
«Мой дорогой, невежественный доктор Раскин,
Я прочитал ваш удивительно глупый «анализ» моих мотивов в выпуске «Парад» от 15 июня. Это было так патетически некомпетентно, так непроницательно, настолько лишено логики, что я почувствовал себя обязанным поучить вас тому, чем вы, очевидно, пренебрегли в медицинской школе.
Насколько я понимаю, вы «изучали» мое дело уже несколько месяцев. Как жаль, что ваш подход мешает вашему суждению — это очень непрофессионально. Вы явно один из тех неисправимо невежественных людей, которые верят в то, что никто не «испорчен от рождения». Вы полагаете, что должна быть некоторая этиология монстра — какая-то конкретная причина и следствие. Я цитирую вашу розовую прозу: «Нет никакого биогенетического кода серийного убийцы. Могут быть некоторые жесткие индивидуальные склонности, но единственный способ создать монстра — это хроническое, систематическое жестокое обращение с детьми с ранних лет». Мне так жаль, что вы глупы, и я презираю вашу трусость. Как и все либералы, вы прячете голову в песок религии, убеждая себя, что зла не существует.
Обратите внимание, вы, червь: я испорчен от рождения. Я вышел из лона зла. Мое единственное удовольствие — власть, и я рано узнал, что высшая власть — обладать жизнью. И отнимать ее по своей воле. Ну, знаете, как некоторые мужчины разбивают сердца? А я забираю сердца. И храню их.
Был ли я «травмированным ребенком»? Конечно, нет. Моя мать была даже чрезмерно снисходительной. Ко мне всегда относились с добротой, любовью и уважением. И я отплатил за это кровью. Я не сумасшедший и никогда не был. Я лег в психиатрическую больницу для того, чтобы избежать последствий моего поступка — изнасилования маленькой девочки. Меня так и не поймали. Никогда даже не подозревали. И, вероятно, никогда не поймают.
Я не безумен, несмотря на ваше лихорадочное желание, чтобы я был таким. Поведение, которое вы так тщательно описываете, — это не предфаза психоза, а полностью моя воля. Если вы хотите более точный и правильный диагноз, то проверьте свой святой справочник психических расстройств, свою библейскую попытку измерить человеческое поведение. Я направлю ваш куцый мозг в нужное место, доктор: антисоциальное расстройство личности, 301.70. Такое громкое словоблудие, чтобы описать, кто я такой. Опасность. Беспощадность. Зло.
Я уверен, что вы сейчас в благоговейном трепете перед моим знанием психиатрической терминологии. Не удивляйтесь, я много лет изучаю ваши древние скрижали — готовлюсь к защите. Видите ли, доктор, у меня нет той самоуверенности, которая характерна для тех, кто шел по моему пути раньше. Это недолюди не моего племени. Тед Банди был презренным, ноющим червем с обсессивно-компульсивным синдромом, которого СМИ превратили в преступного гения просто потому, что он обладал IQ немного выше среднего, достаточным для поступления в юридическую школу. Персонифицированное высокомерие без интеллекта. И Джон Уэйн Гейси, отвратительная горгулья. Если бы средства массовой информации не были настолько увлечены высокими рейтингами, он не удостоился бы даже строчки в печати. Похотливые трусы, которые даже отдаленно не понимают концепцию высшего порядка. Ваши обывательские теории вполне подходят таким существам, Доктор, оба травмированные детки, которые кричат от ярости на свое прошлое.