ГЛАВА 5Год спустя
Невио
Я не был уверен, кто первым сравнил меня с черной дырой, поглощающей даже самый яркий свет. Возможно, Массимо, который всегда знал подобную хрень и использовал ее, чтобы вывести меня из себя.
Грета была добра по натуре. Она помогала животным, никогда не прибегала к насилию. Блять, она даже не ела мяса, яиц, молока или гребаного меда. Меда. Потому что думала, что бедных пчел эксплуатировали или что-то в этом роде.
И все же прошлой ночью она подожгла человека. Мы всегда были близки, но за последний год, с тех пор как Амо женился на этой стерве Крессиде и на нас обрушилась война, она проводила со мной еще больше времени. Она часто казалась отстраненной, но она была рядом со мной, и я воспринял это как хороший знак.
Черт возьми. Очевидно, пребывание рядом со мной наконец-то возымело эффект. Никогда бы не подумал, что Грета способна причинить кому-то боль.
Я сидел на стуле возле нашего бассейна в полумраке раннего утра, курил и пытался понять, как моя мирная близняшка могла сжечь кого-то заживо. Это было то, что сделал бы я, в принципе то, что я уже делал. Я провел рукой по волосам. От меня все еще пахло дымом и горелой плотью. Это был один из запахов, от которого было труднее всего избавиться. К тому же он не был моим любимым. Я предпочитал свежесть крови запаху древесного угля. Если бы мне захотелось барбекю, я мог бы поджарить несколько стейков на гриле.
Звук открывающегося окна привлек мое внимание к особняку Скудери. Аврора выглянула из окна и помахала мне рукой, ее светлые волосы были похожи на нимб в темноте.
Аврора означала свет, и, как и моя сестра, Аврора тоже была доброй. Она всегда спрашивала у других, как они себя чувствуют, искренне переживала за их эмоции и бросала на меня обеспокоенные взгляды, когда ей казалось, что мне больно, хотя на самом деле это было не так.
Аврора искала моей близости. Я всегда держался от нее на расстоянии, в основном потому, что она казалась мне слишком юной, слишком невинной для того, что я задумал. Последний год я был занят войной, Гретой, попытками контролировать свою глубокую потребность покалечить и убить Амо Витиелло, поэтому игнорировать ее влюбленность в меня было легко. Но недавно я поймал себя на том, что думаю об Авроре, и даже, черт возьми, мечтаю о ней. Об ее улыбке. О том, как она легко несётся по хафпайпу. О том, как благодаря ей даже комбинезоны казались приемлемым вариантом одежды.
Но я был гребаной черной дырой, втягивающей любой источник света своим непреодолимым притяжением только для того, чтобы погасить его и окрасить в черноту.
Я мог только представить, что сказал бы Массимо о моем анализе, изобилии символизма. Но, черт возьми, я был прав.
Я погубил Грету, хотя у нее были годы, чтобы выработать иммунитет к этому. В конце концов я затянул ее в свою черную дыру.
То же самое было бы и с Авророй. На моей совести уже была Грета, если так можно назвать мой шаткий моральный компас, и я не хотел добавлять Аврору к этому списку.
На свете так много женщин, на которых мне было наплевать, что хватило бы на несколько жизней. И уж точно я не стал бы думать об одной из тех немногих, кому я не хотел причинить боль.
Я подавил стон, когда дверь во внутренний дворик открылась и оттуда вышла Аврора в белом халате. Кстати, о символизме...
Она направилась прямо ко мне, вероятно, думая, что я нуждаюсь в компании и утешении. Единственное, что могло бы меня сейчас немного утешить, — это хорошая пытка, желательно Амо, а затем злобный мстительный трах с женщиной из Фамильи.
— Хэй, я увидела тебя из моего окна, — без всякой необходимости сказала Аврора.
Я кивнул и сделал еще один глубокий вдох.
Она обхватила себя руками и наклонила голову, словно пытаясь разглядеть меня сквозь защитный слой.
— Мама и папа отказались рассказать мне, что произошло, но я поняла, что это было связанно с Гретой. Как она?
Я поморщился и бросил сигарету на землю, а затем растоптал ее ботинком.
— Она подожгла парня. Сейчас она в комнате, пытается смириться с этим.
Глаза Авроры расширились, и она опустилась на шезлонг рядом со мной. Она уставилась на меня так, словно надеялась, что я возьму свои слова обратно.
— Она бы никогда этого не сделала. Я просто не могу в это поверить.
Я иронично усмехнулся.
— Вот что случается, если ты слишком часто находишься рядом со мной. От меня исходит тьма. Это более заразно, чем сифилис.
Она покачала головой.
— Так не бывает. И в тебе нет темноты.
Я приподнял бровь.
— Рори, невежество может быть благословением, но оно также может быть и опасным.
Она прикусила губу, нахмурив лоб.
— Дело не в тебе. А в том, что она пережила за последний год, потеряв Амо и все остальное. Не вини себя.
Мои губы презрительно скривились, когда я услышал это ненавистное имя. Он, безусловно, тоже виноват в этом дерьмовом шоу, и в конце концов он за него заплатит, но это не значит, что я не виноват.
— Я просто вышла сказать тебе, что я всегда рядом, если тебе нужно с кем-нибудь поговорить. Алессио и Массимо не всегда могут годиться для таких тем. Я умею хранить секреты, ты же знаешь, — ее голос был нежным и манящим, и она нерешительно положила ладонь на мою руку. Я почувствовал, как она слегка дрожит. Я нахмурился, глядя на нее, на эту близость, на то, что я на самом деле не возражал против этого. На мгновение я позволяю остаться руке, теплой и мягкой, на моей, остывшей за ночь.
Затем я отдернул ее, создавая барьер между нами.
— Я в порядке. В этом нет ничего такого, чего не смогло бы вылечить хорошее убийство.
— У каждого бывают моменты слабости.
Я усмехнулся.
— Аврора, перестань пытаться нормализовать меня. Я не такой, как большинство людей. Я никогда не буду жертвой ни при каком раскладе. Я тот, кто превращает других людей в жертв. Если ты хочешь кого-то спасти, сделай себе одолжение и не притворяйся, что меня неправильно поняли и я не чертовски плох.
Аврора кивнула и встала, засунув руки в карманы халата.
— Мое предложение остается в силе, — тихо сказала она, прежде чем повернуться и пойти обратно в особняк Скудери.
При мне она не часто показывала себя с такой стороны, но она могла быть упрямой. Мне это нравилось.
АврораПочти 18 летПримерно через год
Я впервые за два года вернулась в Нью-Йорк. В последний раз я была здесь, когда мы все присутствовали на свадьбе моего двоюродного брата Амо Витиелло с женщиной, которую впоследствии убил Невио за то, что она причинила боль его близняшке Грете. Это была не самая приятная свадьба. Мне до сих пор снятся кошмары о том, как Фамилья заманила нас в ловушку и напала.
Я часто просыпалась от звуков выстрелов. Это было мое первое личное столкновение с насилием, впервые я по-настоящему испугалась за свою жизнь. Это также был день, когда моя влюбленность в Невио переросла в нечто большее, что трудно выразить словами.
Невио спас нас в тот день, по-своему. Безжалостный и жестокий, таким его воспринимало большинство людей, но помимо жажды насилия в тот день я увидела в его глазах кое-что еще: любовь и заботу. Не по отношению ко мне, а к его близняшке Грете, но, видя все это, я страстно желала однажды увидеть те же эмоции в его глазах для меня. Глупо, я знаю.
Теперь Грета и Амо поженились. Между Каморрой и Фамильей снова воцарился мир. Война длилась недолго, но ее последствия все еще проявлялись в глубоком недоверии и враждебности, которые обе стороны испытывали друг к другу.
Грета была прекрасной невестой, и ее счастье от брака с Амо было очевидным. Но что действительно вызвало слезы на моих глазах, так это выражение глаз Амо, когда он смотрел на нее. В них светилось чистое, безудержное обожание. Было совершенно очевидно, что он влюблен в нее. Никто не мог усомниться в его чувствах, взглянув на него. Мне было интересно, смотрел ли кто-нибудь когда-нибудь так на меня.