— Да, — ответила ему рассеянно. Вдруг я почувствовала холод. Обняла себя руками, чтобы скрыть мурашки, и мужчина усилил отопление без моей просьбы. Я увидела семью, пересекавшую автостоянку, каждого с охапкой подарков. Все четверо были одеты в новогодние колпаки, от малыша и до папаши с пивным пузом. Они выглядели полными надежды.
— Почему Вы не со своей семьёй в Рождество? — спросила я его.
Он выехал со стоянки и оказался на улице. Был час дня Рождества, так что на этот раз не было никакого движения.
— Я переехал сюда из Роли два месяца назад. Моя семья осталась на востоке. Я не успел накопить достаточно отпускных, чтобы поехать к ним. Плюс штат в больнице сокращён на Рождество. Я должен был выйти на смену сегодня позже.
Я снова отвернулась к окну.
Мы молчали в течение нескольких миль, и тогда я сказала:
— Я не кричала... может, если бы я кричала…
— Вы были в лесу, и это было рождественское утро. Там не было никого, кто мог бы услышать Вас.
— Но я могла бы попытаться. Почему я не попыталась?
Доктор Астерхольдер посмотрел на меня. Мы стояли на красном, поэтому он мог.
— Почему я не подъехал раньше? Всего десять минут, и я мог бы спасти Вас...
Мой шок встряхнул меня. За минуту я стала другой Сенной. Потрясённая, я сказала:
— Это не Ваша вина.
Свет стал зелёным, грузовик перед нами тронулся вперёд. Перед тем как надавить на газ, доктор Айзек Астерхольдер произнёс:
— И не Ваша.
Дорога от больницы до моего дома заняла около десяти минут. Три светофора, короткий участок скоростной трассы, и извилистый холм, который вызывал даже у крепкой машины предродовые схватки. Шопен мягко играл в динамиках остальную часть пути, пока доктор в молчании вёз меня домой. Обшивка его автомобиля кремовая, что успокаивало. Он припарковался у моего дома и сразу же вышел, чтобы открыть мою дверь. Мне пришлось напомнить себе как двигаться, ходить, вставлять ключи в замок. Это как прикладывать сознательное усилие, управляя своими конечностями вне своего тела: кукловод и марионетка в одно и то же время. Или, может быть, я не была в своём теле. Может быть, настоящая я до сих пор бегала на той тропе, и та, что он схватил, была другой частью. Может быть, можно было оторваться от уродливых вещей, которые случились с вами. Но даже когда я открыла дверь, то знала, что это было не так. Я чувствовала слишком много страха.
— Хотите, чтобы я проверил дом? — спросил доктор Астерхольдер. Его глаза смотрели мимо меня в прихожую. Я посмотрела на него, благодарная за предложение, но также боялась впустить его. Со всем уважением, доктор был человеком, который спас меня, но я всё ещё смотрела на него так, будто он мог напасть на меня в любую минуту. Мужчина, казалось, почувствовал это. Я сама бросила взгляд в темноту позади себя, и вдруг почувствовала себя слишком напуганной даже для того, чтобы нажать на выключатель. Что ждало меня там? Человек, который меня изнасиловал?
— Я не хочу, причинять неудобства. — Он шагнул назад, подальше от меня и дома. — Могу оставить Вас здесь и уйти.
— Подождите, — сказала я. Мне было стыдно за свой голос, охрипший от паники. — Пожалуйста, проверьте. — Мне было несказанно тяжело произнести обращение за помощью. Он кивнул. Я шагнула в сторону, чтобы позволить ему войти. Когда вы позволяете кому-то войти в ваш дом, чтобы проверить наличие в нём монстров, вы невольно впускаете его в свою жизнь.
Я ждала на табурете в кухне, в то время как он осматривал комнаты. Я слышала, как мужчина движется от спальни до ванной, а затем в мой офис, который находился над кухней. «Ты в шоке», — сказала я себе. Доктор проверил каждое окно и дверь. Когда он закончил, то вытащил карточку из бумажника и положил её передо мной на столешницу.
— Звоните мне в любое время, когда я понадоблюсь. Мой дом находится в миле отсюда. Я хотел бы навестить Вас завтра, если это возможно.
Я кивнула.
— Есть ли у Вас кто-то, кто может приехать? Остаться с Вами сегодня вечером?
Я колебалась. Не хотела признаваться ему, что у меня никого нет.
— Я буду в порядке, — ответила я.
Когда он ушёл, я придвинула диван к входной двери и вклинила его между косяком и стеной. Это было небольшим препятствием для кого-то, кто мог вторгнуться ко мне, чем мои небольшие и не эффективные кулаки, но это заставило меня чувствовать себя лучше. Я разделась в прихожей, сбросив лёгкие брюки и рубашку, которые медсестра дала мне в больнице после того, как забрала мои вещи в мешках для сбора улик. Голая, я отнесла их к камину, бросив на пол рядом с собой, пока открывала решётку и раскладывала поленья. Я зажгла огонь и ждала, пока он не стал большим и прожорливым. Тогда бросила в него всё и наблюдала, как сгорает худший день в моей жизни.