А Ник любил свадебный торт. Он так мне и сказал. Ниссли также сказал, что хочет, чтобы у нас когда-нибудь был свой. В тот момент мой пульс замедлился, глаза потускнели, и вся моя жизнь промелькнула, как вспышки, перед глазами. Она была хороша потому, что была с Ником. Но я ненавидела её. Меня разозлило то, что он ожидал от меня такой жизни. Как нормальные люди.
— Не хочу выходить замуж, — ответила ему я, пытаясь контролировать свой голос. Обычно мы играли с ним в одну игру. Как только видели друг друга, мы давали физическое описание того, как выглядит другой. Это была игра писателей. Он всегда начинал одинаково: нос кнопкой, ясные глаза, полные губы, веснушки. Теперь Ник смотрел на меня так, будто никогда не видел раньше.
— Ну, и чего ты хочешь?
Мы сидели на коленях перед его журнальным столиком, потягивая тёплый сакэ, и пальцами ели ло мейн (Прим. ред.: лапша Ло Мэйн (кантонское произношение — Лоу мин, англ.: Lo Mein) — очень распространённое блюдо в Китае, вариантов приготовления у него множество, как и вариантов наполнителей, важны лишь пшеничная лапша, причем любого вида и формы, и общий принцип готовки).
— Я хочу есть с тобой, трахаться и смотреть на красивые вещи.
— Почему мы не можем делать всё после свадьбы? — спросил Ник. Он облизал каждый свой палец, а затем мои, и откинулся на спинку дивана.
— Потому что я слишком сильно уважаю любовь, чтобы выйти замуж.
— Это печально.
Я смотрела на него. Он шутит?
— Не думаю, что я печальная только потому, что не хочу тех же вещей, что и ты.
— Мы можем прийти к компромиссу. Как Персефона и Аид, — ответил он.
Я расхохоталась. Слишком много сакэ.
— Ты недостаточно мрачный, чтобы быть Аидом, и в отличие от Персефоны, у меня нет матери.
Я резко умолкла и начала потеть. Ник сразу склонил голову вправо. Я вытерла рот салфеткой и встала, взяла контейнеры с едой и отнесла их на кухню. Он последовал туда за мной. Я хотела побить его каблуками. Мать Ника всё ещё была замужем за его отцом. Тридцать пять лет. И по тому, что я видела, они были счастливы, не сложные годы. Ник был так уравновешен, что было смешно.
— Она умерла?
Он должен был спросить дважды.
— Для меня.
— Где она?
— Несёт где-то своё эгоистичное существование.
— Ага, — произнёс он. — Хочешь десерт?
Вот то, что мне нравилось в Нике. Он был заинтересован только в том, в чём были заинтересованы вы. И я не была заинтересована в своём прошлом. Ему нравилось, что я была мрачной, но Ниссли не знал почему. И не выяснял. Он, определённо, не понимал. Но, не смотря на все наши разногласия, Ник принял меня такой, какая я есть. И это то, что мне было нужно.
Пока Ниссли не изменился. Пока не сказал, что я эмоционально неприступна. Со мной нелегко, и он устал пытаться. Ник и его слова. Ник и его обещания бесконечной любви. Я верила всему, а затем он бросил меня. Любовь приходит медленно, но, Боже, как же быстро она уходит. Мужчина был красив, и вот он уже ужасен. Я почитала его, и вот я уже ненавидела его.
Доктор Сапфира Элгин пыталась научить меня контролировать свой гнев. Она хотела, чтобы я научилась определять его источник, чтобы могла рационализировать свои чувства. Успокаивать себя уговорами. Я никогда не смогу точно определить источник. Он носится по моему телу без точки происхождения.
Я пренебрегала им. Всегда. Но теперь стараюсь точно его определить. Я злюсь, потому что...
Айзек — прикосновение, и он звук. Запах и зрение. Я пыталась дать ему одно из чувств, как делала со всеми остальными, но он оказался всеми ими. Айзек оказывал влияние на мои чувства, и именно поэтому я сбежала от него. Я боялась яркости чувств, боялась привыкнуть к цвету, звуку и запаху, и что они будут отобраны у меня. Я была само исполняющимся пророчеством; уничтожая, прежде чем могла быть уничтожена сама. Писала о таких женщинах, не понимая, что сама была одной из них. В течение многих лет верила, что Ник оставил меня потому, что я подвела его. Я не могла быть той, которая нужна ему, потому что была пустой и поверхностной. Вот на что он намекал.
Почему ты не можешь любить свадебный торт, Бренна?
Почему я не могу прогнать твою тьму прочь?
Почему ты не можешь быть той, кто мне нужна?
Но я не подводила Ника. Он подвёл меня. Любовь не гнётся, она остаётся и храбро противостоит ерунде. Как противостоял Айзек. И я зла на Айзека, потому что он такой. И я такая. Это нерационально.