Черт, я бы предпочел не проводить время со мной, если бы не необходимость.
По крайней мере, к моменту его ухода комната выглядела почти как обычно, что, надеюсь, не позволит Дженис впасть в ярость во время ее следующего восхитительного визита.
Я сижу и страдаю от боли, но уже давно отказываюсь что-либо предпринимать. Я это заслужил. В том, что произошло в пятницу вечером, полностью моя вина. Я это точно знаю. Каждый раз, когда медсестра просовывает голову, я снова посылаю ее подальше. К счастью, большинство из них легче поддаются на уговоры, чем Дженис, которая, похоже, ушла со смены.
Мысли о том, что Брианна может быть всего лишь в соседней палате, мучают меня все время, пока я сижу здесь, но как бы мне ни хотелось заставить себя войти в ее комнату, я этого не делаю. По крайней мере, пока.
Голоса за дверью дают мне понять, что моя мирная и тихая пытка подходит к концу, примерно за три секунды до того, как дверь распахивается и в комнату вваливаются Тео, Себ и Алекс в футбольных футболках, покрытые грязью и потом.
— Рад видеть, что вам всем было весело, — бормочу я, пока они крадут все остатки еды, осушают мой кувшин с водой и устраиваются на двух свободных стульях и моей гребаной кровати.
— Ну, мы не думали, что тебе нужно, чтобы мы появились и первым делом указали на все твои промахи. Состояние твоей физиономии должно было сделать эту работу достаточно хорошо, — размышляет Тео.
— Пошел ты.
— Не, чувак. Не тогда, когда ты ранен. — Он ухмыляется, выставляя себя чертовым маньяком.
— Так как дела? Дженис хорошо о тебе заботится? — спрашивает Себ, закидывая в рот виноград. Черт его знает, откуда он взялся и как выжил в той бойне, которую я устроил ранее.
— О да. Она относится ко мне с приятной нежностью, — бормочу я.
— Еще бы, блядь. Надеюсь, ты сказал ей, что твоя девушка в соседней комнате, — поддразнивает Алекс, заставляя меня скрежетать зубами.
— Она не моя девушка, — рычу я.
— Мило, — напевает он, вскакивая на ноги. — Тогда я, наверное, должен быть в ее палате, чтобы она чувствовала себя лучше.
— Сядь на место, Деймос.
Ухмылка покрывает его лицо, и он делает то, что ему говорят.
— Это все равно не имеет значения, она уже полна моей спермы, — насмехаюсь я, когда воспоминание о том, как я трахал ее в ванной в Twenty-Five, врезается в меня, как грузовик. Я задыхаюсь, когда оно проносится в моем сознании, и поднимаю руку, чтобы откинуть волосы назад, когда моя кровь начинает нагреваться. — Блядь. — Это было горячо, как дерьмо. Как, блядь, я мог забыть такое?
— Я думал, ты ничего не помнишь, — бормочет Тео.
— Я… я не знаю. Это просто… поразило меня.
— Конечно, он бы запомнил, что его член намок больше, чем все остальное, — смеется Себ.
— Заткнись, блядь, — рявкаю я. — Это ни хрена не смешно, я понятия не имею, почему я потерял голову и оказался в этом здании.
В комнате воцаряется тишина.
— Ты действительно ничего не помнишь? — спрашивает Алекс, выглядя теперь немного более обеспокоенным.
— Нет.
— Господи, ты наконец-то ударился головой так сильно, что мозги выпали, — язвит Тео. — Я имею в виду, что они всегда были довольно маленькими, так что…
— Кто-нибудь уже собирает вещи? — прорычал я, глядя на своего кузена с чистой ненавистью.
— Серьезно, брат, — говорит Алекс, наклоняясь вперед и глубоко хмуря брови. — Ты ничего не помнишь?
Я откидываюсь назад, пытаясь заставить свой мозг вспомнить хоть что-нибудь.
Образ того, как Брианна впечаталась в стену в той ванной, повторяется в моей голове, заставляя мой член набухать под моим менее чем привлекательным больничным халатом.
— Мы были в Twenty Five, — подтверждаю я. Не знаю, откуда я это знаю. Я же никогда не был там в женском туалете, но я знаю.
— Ты пригласил ее на свидание? — спрашивает Себ, звуча почти как впечатленный.
— Это действительно похоже на то, что я бы сделал?
— Нет, наверное, нет.
— Наверное? — фыркнул Алекс. — Нико не понял бы, что такое свидания и романтика, если бы это ударило его по лицу.
— А ты бы узнал? Спорим, ты даже не можешь вспомнить, когда в последний раз трахался, — поддразниваю я.
— Уверяю тебя, моя память сейчас чертовски лучше твоей.
— Ладно, так кто она была?
— Она? — спрашивает он, шевеля бровями, как ненормальный. — Уж не их ли ты имеешь в виду?
— Черт возьми, — простонал Себ. — Как бы нам всем ни хотелось узнать грязные секреты Алекса, может, сосредоточимся на текущей задаче? Ты был в Twenty-Five, а не на свидании с Брианной… — продолжает он.