Я смотрю на себя в зеркало, пытаясь откопать в себе частичку прежней личности, чтобы найти в себе необходимую смелость.
Ненавижу, что это вообще проблема. У меня сводит живот, когда я ругаю себя за то, что я такая жалкая. Но я ничего не могу с собой поделать.
Глубоко вздохнув, я стягиваю с себя накидку, надетую поверх приталенного платья-футболки, скрывающего верхнюю часть руки. И, не глядя в зеркало, раздеваюсь до одних стрингов.
— Боже мой, Тоби просто взорвется, когда увидит это, — радостно сообщает Джоди, возвращая меня к реальности.
— Везучий засранец, — отвечаю я, хотя на сердце у меня тяжело.
Он будет смотреть на нее так, словно она единственная женщина в мире.
Я хочу этого. Я жажду этого. Тем более сейчас, когда на моем плече это уродство.
— Он не единственный, — раздается сзади меня глубокий, знакомый голос.
Я вскидываю глаза, но прежде чем я успеваю закричать, вокруг моего рта обвивается рука и останавливает меня.
18
БРИАННА
— Тебе даже не обязательно одеваться во что-то, в то время как я всегда нахожусь в опасной близости от того, чтобы взорваться, Сирена.
Мои расширенные глаза смотрят на него в зеркале, а сердце, как бегущий поезд, бьется в груди.
— Ты игнорировала меня, — выдыхает он, проводя кончиком носа по раковине моего уха.
Я пытаюсь закричать на него, сказать, чтобы он отвалил от меня, но это бессмысленно. Вместо этого я перехожу к действиям, а не к словам.
Я начинаю размахивать руками в надежде причинить ему достаточно боли, чтобы заставить его отпустить меня.
Но каждый раз, когда я наношу ему не слишком впечатляющий удар, этот ублюдок только усмехается. И не успеваю я опомниться, как он каким-то образом умудряется взять оба моих запястья в одну из своих огромных рук, лишая меня возможности бороться.
Я задыхаюсь, когда вся передняя часть моего тела оказывается прижатой к холодному зеркалу передо мной.
— Нико, — кричу я из-под его руки, заставляя его снова рассмеяться.
— Все, что тебе нужно было сделать, это поговорить со мной, детка, — успокаивает он меня на ухо. — Но должен признаться, что сейчас я чертовски рад, что ты этого не сделала.
Он наклоняется ближе, прижимаясь каждым сантиметром своего тела к моему. Невозможно не заметить, насколько он тверд, когда его эрекция прижимается к моей заднице.
Меня охватывает жар, и бедра сами собой сжимаются. Мои соски упираются в зеркало, умоляя о его теплом прикосновении.
— Мне просто нужно было знать, что с тобой все в порядке.
Мои брови сжаты. Почему он решил, что со мной не все в порядке?
Меня охватывает паника, что он мог не уйти, когда я думала, что он ушел прошлой ночью и слышал, как я плакала. Но это нелепо, ведь Джоди должна была бы его увидеть.
Я настолько погрузилась в свои мысли и огонь, пылающий в моих венах, что не замечаю, как он немного отодвигается, пока что-то твердое не обхватывает мои запястья.
Мои глаза опускаются к талии как раз вовремя, чтобы увидеть конец его ремня, которым он меня стягивает.
Вот черт.
— Ты прочитала мое письмо? — спрашивает он. В его голосе звучит легкая нерешительность, и я не могу не заметить, что он не смотрит мне в глаза. Вместо этого его взгляд устремлен на мою израненную кожу. Меня охватывает тревога и уязвимость. Но я отказываюсь трусить и казаться слабой перед ним.
Я не шевелюсь, пока у него не остается выбора, кроме как поднять глаза.
И тогда я киваю.
— Я говорил серьезно. Каждое гребаное слово.
Сердце бьется о ребра, когда я вспоминаю его слова. Как серьезно он говорил о том, что у нас есть будущее.
Отпустив мои теперь уже связанные запястья, он проводит рукой по моей заднице.
— Черт, ты сексуальна, — простонал он, скользнув рукой к моему животу, а затем вверх, чтобы прижаться к моей груди.
Когда он щиплет меня за сосок, в горле раздается стон.
Джоди что-то говорит, но я не могу разобрать ни слова.
— Она понятия не имеет, — шепчет Нико мне на ухо. — Понятия не имеет, что ты здесь, как моя маленькая грязная шлюшка.
Еще одно хныканье.
Он щиплет меня за сосок достаточно сильно, чтобы я резко вдохнула через нос, а затем его рука снова опускается вниз, и его пальцы исчезают под кружевом моих стрингов.
Я вскрикиваю под его рукой. Какая-то часть меня хочет верить, что это я пытаюсь отказаться от его прикосновений. Но еще большая часть меня знает, что я действительно подстегиваю его.
Мне чертовски нравится быть в его власти, и он это знает.