Женщина поджав губы встала и ушла.
–Ты его открыла?
–Да.
–И что там было?
–Мой портрет.
–Так он рисовал?
–Да.
–Все хорошо?
–Лучше не бывает.–ответила Эвелина, прикрыв глаза.
Чувствует, как Дэниэл трясет ее за руку.
–Эвелина, проснись. Не пугай меня.
Открывает глаза: он смотрит на ее.
–Ты плакала во сне. Сильно.
Приняв сидячее положение в кресле самолета, она чувствует как теплые слезинки катятся из ее глаз, из-за чего она шмыгает носом. А потом Лина вспоминает. Она видела во сне Эндрю Эванса.
–Что с тобой случилось?
–Ничего не случилось. Всё хорошо.
Он, не раздумывая, прижимает ее к себе, но думает, что это больше для его облегчения, чем чтобы успокоить ее. Она не отталкивается. Он усиливает хватку, пока не чувствует, что она напрягается. Когда руки перестают дрожать, глаза высыхают, девушка пытается отстраниться от него.
–Мне лучше. Отпусти меня.
–Мне становится намного спокойнее, когда ты в моих руках. Расслабься. И скажи что случилось?
–Я видела плохой сон.
–Что тебя так напугало в нем?
–Мне приснился Эндрю. Мы стояли напротив друг друга и сжимали в руках по пистолету, наводя на друг друга курок, а затем громкий выстрел...И я проснулась.
–Это всего лишь сон, вызванный его смертью. Тебе не стоило приходить с ним прощаться.
–Ты прав, но и не прийти я не могла.
–Выкинь все это из головы и наслаждайся полетом.
–Как скажешь, босс.
Дэниэл смеется, а потом закрывает ей рот поцелуем. Когда их губы размыкаются, воздух вокруг заряжен электричеством. Молча они смотрят друг другу в глаза. Уютная тишина заполняет пространство между стенами, пока они тонут в ощущениях и нежатся в объятьях друг друга.
Среди ночи.
Лина впервые просыпается вперед Дэниэла, но лишь потому, что чувствует себя неважно. Старается снова заснуть, но не получается. Она начинает укрываться одеялом, пытаясь получить хоть какое-то облегчение от неприятного ощущения.
–Налить вам кофе?
–Я не большой фанат кофе. Я буду сок, который я и сама смогу взять. Вы и так много сделали.
–Я буду рада сделать это для вас, дорогая. Ах, да мы скоро приземлимся.
***
В аэропорту их встречали всё те же Паскаль и Сильвия.
–Привет! Как долетели? Все в порядке?–и, не дожидаясь ответа, девушка продолжила.– Следуйте за мной.
–Да, долетели хорошо. Как там обстоят дела с нашей квартирой?
–Все в чистоте и порядке. Как отдохнули, съездили?
Все смотрят на Лину в ожидании, будто она должна сказать или сделать что-то.
–Все отлично, но можно было и не ездить.–произнесла она.
–Всё было супер! Вы уже, как я вижу, подготовили машину.
–Да, мистер Лэйрд. Как же без нее. Позвольте взять ваш багаж?–произнес Паскаль.
Добравшись до квартиры, они распаковали чемоданы, и прошли на кухню.
Через час.
Дэниэл подходит сзади и обнимает её. Целует её в шею и заглядывает через плечо, что она приготовила.
–Ммм... Грибной жульен.
–Все что ты сказал вчера правда. Мы оба упали на самое дно, Дэниэл. Мы упали туда вместе.
–Ты даже представить себе не можешь, как мне это нравится.
–У нас всё хорошо?
–У нас даже лучше, чем просто хорошо.
Она понятия не имеет, что он имеет в виду и натягивает на лицо свою первую фальшивую улыбку для Дэниэла.
Лина прекращает улыбаться, когда его рука проскальзывает под рубашку и касается ее обнаженного соска. Он вращает его своими умелыми пальцами, делая его твердым снова и снова.
–Тебе налить вина?
–Разумеется. За что будем пить?
–За тебя.
В следующее мгновенье он хватает бутылку и разливает ее по бокалам.
–Садись. Ты сегодня такая тихая.
Она принимает бокал и смотрит, как он тщательно выбирает клубнику, макает ее в миску и осторожно покручивает, покрывая сочную ягоду шоколадом.
–Открывай,– свободной рукой он хватается за край сиденья ее стула и подвигает ее ближе так, что девушка уютно пристраивается между его ног. Его голый торс немного отвлекает ее.
Лина открывает рот на автомате, в основном, потому что глазеет на его такую близкую красоту, и он, удерживая ее взгляд, подносит к ее рту ягоду до тех пор, пока не чувствует, как она щекочет ее губы. Она обхватывает ее губами и впивается зубами, откусывая краешек сочного плода.
«Многие говорят, что любовь делает человека свободным, но я не согласна… Любовь это клетка. Ее золоченые прутья выкованы из тоски, страданий и несбывшихся надежд.»
Он склоняется над ней и ловит губами ее губы. Одной рукой держится за спинку кровати, а вторая тянется к ее набухшему теплу, где все пульсирует огнем для него…
«С нашего первого раза не проходило и дня, чтобы мы не занимались сексом, и для него это было настоящей пыткой.»
}Лина сухая, ей немного больно, но чем дольше он двигается и теребит ее клитор, тем труднее ей поддерживать в себе отвращение. Тем больше ее телу все это нравится. Пока он трудится над ней, она представляет то, к чему стремится: легкую жизнь, лучшие вещи, безопасность. Все это ее, пока она позволяет ему себя трахать и быть с ним.}
}Все время, пока он ее имеет, она смотрит в его красивое, покрасневшее от натуги лицо и запоминает все звуки, все запахи, все стоны, все грязные поцелуи. Телу нравится то, как этот мужчина ее трахает. Снаружи она издает стоны и всхлипывает, а внутри… внутри она умирает медленной смертью с каждым толчком. Когда он выходит, ей ненавистно видеть на нем следы ответной реакции своего тела.}
«Почему я стала такой? Я же любила его, хотела его, желала. Что же сейчас изменилось?»
–Мне перестать?
–Да,–Лина старалась, чтобы ее голос звучал серьезно.
Он взял ее на руки и начал целовать, шепча:–Ты доиграешься,–Дэниэл поднял ее так, что она ногами обвила его талию,–и я не смогу продолжать вести себя как джентльмен.
–Я ненавижу секс с тобой.
Он ухмыльнулся и поцеловал ее. И с этими словами она поцеловала его. Жестким поцелуем, которым хотела наказать, поставить его на колени, и поначалу это неплохо ей удавалось, но на самом деле он наказывал ее—своей нежностью.
–Ты ненавидишь секс со мной?
–Что?
–У нас был «очень—очень плохой».
–Я такого никогда не говорила.
–Ты сказала и этим ты задела меня за живое.
–Ты смеешься надо мной?
–Конечно, нет. И вообще как я могу, Лина! Я же так сильно люблю тебя.
Она натянуто улыбается, потому что знает, что, несмотря на то, что она на седьмом небе от счастья, она в любом случае облажается—это неизбежно.
–И я тебя.
–Ты как готова к завтрашнему возвращению на работу?
–Все зависит от потока новых студентов и моего начальника.
–Опять боишься, что тебе выпадет честь стать «родителем» какой-то группы?
–Да боюсь, потому что в прошлом году мне выпала эта честь на целых пять групп. Это была такая морока! Только вспомни я одна на всю эту ораву студентов.
–Бедная ты моя, по тебе плачет учебный отдел!
–А по тебе студенты, Дэниэл! Обучать столько потоков, очень тяжелый груз.
–И не говори!
Он сжал губы, чтобы сдержать смех, но веселые искорки все еще плясали в его глазах.
***
}Лина поставила свой кофе и стала доставать свои принадлежности, копаясь в сумке в поисках ручки и папки. У нее нет знакомых коллег, которые ждали бы ее, улыбаясь, у занятого диванчика, чтобы поделиться свежими сплетнями. Нет лучшей подружки, с которой можно ходить, держась за руки, и по дороге в учебный отдел трепаться о парнях и о том, что было на выходных. У нее нет никого… точнее, есть кое-кто, но она не считается.}
–Здравствуй, Эвелин!–произнесла, припоздавшая девушка.
–Bonjour,Моника! Что нового? Как дела на любовном фронте?
–Провела почти все время с Эмилем. Мы разговаривали на все темы, которые поднимаются на первом свидании, и втором, и третьем и вообще я видела его без рубашки. Но он ломается как девчонка передо мной.