Он ждал, когда я женюсь.
И не на той, кого выберу я. Он уже сам выбрал ту, на которой хотел меня женить – Анджелину Грейстоун.
Всю мою жизнь, папа планировал, что имя Керрингтон будет связано с именем Грейстоун.
Он положил глаз на их деньги.
Каждый год мы проводили неделю на Гавайях с Грейстоунами, и папа всегда сводил меня с Анджелиной, настаивая, чтобы мы проводили время вместе.
Черт, они давили на нас так сильно в столь юном возрасте, неудивительно, что мы закончили тем, что переспали в пятнадцать лет.
Я думал, что был у нее первым, пока не переспал с настоящей девственницей и не осознал, что Анджелина лгала.
Я, возможно, и был девственником в этом возрасте, но не она.
Я был пресыщен видом прекрасной блондинки. Чем старше и гламурнее она становилась, тем дальше я бежал от нее, как от огня. У нее были коготки, и она хотела вонзить их глубоко в меня.
Я знал, придет день, когда я просто уступлю, чтобы сделать моего отца счастливым, но я откладывал это столько, сколько мог. Или до тех пор, пока Анджелина не переехала на юг.
Теперь она торчала в пляжном домике её родителей, и мой отец постоянно нахваливал ее мне.
Мне нужно было отдохнуть от всего этого дерьма, связанного с фамилией Кэррингтон, и я надеялся насладиться этим маленьким сексуальным созданием, с телом богини и лицом ангела.
Она казалась своенравной сначала, но затем проявила себя дикой беззаботной девушкой, и я не из тех, кто отклонял сексуальные приглашения.
Это тело, и эти большие голубые глаза были всем тем, в чем я нуждался. Еще лучше было то, что она была не местная.
Я хотел получить озорное развлечение, которое не заявится позже с надеждой на что-то большее.
Она здесь просто проездом.
Воспоминание об этой заднице в крошечных шортах, которые едва прикрывали ее, заставило меня поерзать на сиденье, чтобы унять мое возбуждение.
Делла Слоун была тем, что мне было нужно сегодня вечером.
Я въехал на покрытую гравием парковку около El Mexicano и припарковался у дальней стороны здания так, чтобы никто с дороги не заметил мой внедорожник.
Никаких перерывов сегодня вечером. Я буду трахаться всю ночь. Просто горячий, без всяких обязательств трах.
Я вышел из машины и стал наблюдать как Делла выходила из своей. Она не надела бюстгальтер под черный короткий топ.
Эти сиськи натягивали ткань, словно одна большая дразнилка.
Дерьмо, это ночь должна быть хороша.
Я был больше чем уверен, что она хотела этого тоже.
Она почти прижала свою задницу к моему члену после того, как я открыл бензобак. А мой дружок знал, зачем она это сделала, и сделала она это хорошо.
– Хороший выбор. Я люблю мексиканскую кухню, – сказала она, улыбаясь мне.
Я смотрел, как ее бедра призывно раскачивались, пока она шла в мою сторону. Я был готов забить на еду и направиться прямо в гостиничный номер.
Ее темные волосы свободно падали ниже плеч и скручивались в мягкие натуральные локоны.
Я был также более чем уверен, что эти длинные темные ресницы были подарком от хороших генов, а не из пакетика.
Я видел за свою жизнь кучу накладных ресниц на женщинах, а эти выглядели настоящими.
– Я рад, – ответил я, шагая вперед и положив руку на ее поясницу, чтобы провести ее в ресторан.
Когда еда была заказана, Делла сделала глоток Маргариты (прим. алкогольный коктейль) и улыбнулась мне.
– Итак, Вудс, чем ты зарабатываешь на жизнь?
Мне не хотелось говорить правду. Мне не нравилось давать женщинам слишком много информации о моей жизни, тем более, если я не планировал оставаться с ними.
– Я работаю в управлении.
Делла не хмурилась и не выглядела возмущенной оттого, что я уклонился от ответа на ее вопрос.
Она все время улыбалась, потягивая сладкий желтый напиток.
– Очевидно, что ты не готов к трудным вопросам. Я переживу это. Как насчет того, чтобы рассказать мне, что ты любишь делать.
– Играть в гольф, когда есть время, и угощать действительно горячих девушек мексиканской едой, – ответил я с усмешкой.
Делла откинула голову назад и рассмеялась.
Она была настолько свободной от запретов. Она не пыталась произвести на меня впечатление.
Ей это нравилось. Ее глаза мерцали, когда она смотрела на меня.
– Какой твой самый большой страх?
Стоп. Странный поворот разговора.
– Я не думаю, что у меня есть какие-то страхи, – ответил я.
– Уверена, что есть. У каждого есть, – сказала она, прежде чем слизнула соль с бокала.
А у нее есть страхи? Не похоже, что она чего-то боится.
– Стать моим отцом, – сказал я, прежде чем я успел остановить себя.
Это было больше того, что она должна была знать обо мне. Больше, чем я кому-либо говорил.
Задумчивое выражение появилось на ее лице, когда она смотрела через мое плечо.
– Странно. Я боюсь, что я стану как моя мама.
Ее большие голубые глаза быстро заморгали, и улыбка вернулась на ее лицо. Куда бы она мысленно не ушла, сейчас она вернулась. Думать о своей матери не было тем, что она хотела делать, я понял это.
– А что ты любишь делать?
Спросил я ее, желая сменить тему разговора и вернуться к чему-то легкому.
– Танцевать под дождем, знакомиться с новыми людьми, смеяться, смотреть старые фильмы восьмидесятых, и еще я люблю петь, – ответила она, затем улыбнулась мне и сделала еще один глоток.
При таких темпах она быстро опьянеет, если я не присмотрю за ней.
Еще две маргариты и она уже прижималась грудью к моим рукам, смеясь над всеми моими шутками.
Я остановил ее сейчас, потому что она была в нужной степени опьянения. Я не хотел чтобы она набралась в стельку.
– Ты готова пойти поискать номер, и позволишь ли мне проверить, насколько удобной и теплой будет там кровать для тебя? – спросил я с ухмылкой и скользнул рукой между ее ног.
Она замерла сначала, затем медленно расслабила ноги, раскрывая их таким образом, что я смог придвинуть руку достаточно, чтобы почувствовать влажность в ее трусиках.
Она хотела меня так же сильно, как хотел её я.
Это было достаточным подтверждением.
Я пробежался кончиком пальца по мокрой ткани ее трусиков, и она задрожала от моих прикосновений.
Она задвигалась против моей руки и закрыла глаза, пока ее рот слегка приоткрылся, придавая ей блаженный вид. Черт возьми, она была отзывчива.
– Это то, что ты хочешь? – шептал я ей на ухо, так как я просунул палец внутрь ее трусиков и почувствовал горячее влажное искушение безо всяких препятствий.
– Да, – выдохнула она. – Но только при условии, что ты заставишь меня кончить.
Твою мать. Я вырвал свою руку из ее трусиков и схватил бумажник.
Я бросил сто долларовую купюру на стол. У нас не было времени ждать счет.
Я определенно хотел то, что она обещала. Я бы не только дал ей кончить, но и убедился в том, что она теряла сознание от стольких оргазмов, сколько я надеялся ей дать.
Не стоит бросать вызов Керрингтонам вроде этого. Мы сделаем все, даже невозможное. Она точно не сможет вести машину после этого.
Я подумаю позже, как она получит свою машину назад. У меня не было времени раздумывать над этим сейчас.
Я открыл дверцу своего внедорожника и запихал ее внутрь с большей силой, чем хотел. Ее большие голубые глаза удивленно округлились, и я остановился, чтобы перевести дыхание и подумать.
Может мне не стоило делать этого. Говорил ли тревожный блеск ее глаз о ее невинности? Ее тело говорило одно, а эти глаза говорили другое.
Она прикусила нижнюю губу и сползла немного вниз. Я захотел попробовать этот рот.
Я не пошел на свое место водителя. Я сделал бы это позже.
Я заполз в машину и закрыл за собой дверь перед тем, как схватил ее голову с двух сторон и наклонил ее в нужную сторону.
Мой рот накрыл ее, и я позволил ее вкусу медленно погрузиться в меня. Каждый маленький стон с ее губ, проходил сквозь мои вены.