Ким: В пути. Заканчиваю оргазмировать.
Мои губы приоткрываются, и я бросаю взгляд на Ронана, надеясь, что он не заметил.
Меня встречает дерьмовая ухмылка.
– Скажи, чтобы она уделяла этому столько времени, сколько нужно. – Он поднимает брови. – Я всегда готов помочь, если ей понадобится помощь.
– Фу.
– Что? – Он смеется. – Если она пишет эсэмэски во время оргазма, значит, она плохо справляется со своей работой. Я могу ее научить.
– Оставь поучения для орды своих поклонниц, Ронан.
– Просто пытаюсь быть хорошим спортсменом. – Он ухмыляется, и я понимаю, почему девушки в КЭШ тают от него быстрее, чем сыр в пицце. Его небрежная привлекательная внешность – главная причина, но именно его обаятельный характер и индивидуальность делают его таким желанным.
Ронан и Ксандер более доступны, чем Эйден и Коул.
И к тому же более игривые.
Мой телефон снова вибрирует.
Ким: Черт! ОРГАНИЗОВЫВАТЬ, а не ОРГАЗМИРОВАТЬ. Дурацкая автозамена.
Я смеюсь и тычу телефон в лицо Ронану.
– Теперь доволен?
– Нет. – Он искренне выглядит разочарованным, и я смеюсь еще громче.
Он открывает мне дверь.
– Однако мое предложение все еще в силе.
– Ты животное.
Мы продолжаем препираться по пути внутрь. Дворецкий, которому на вид столько же лет, сколько Брюсу Уэйну, кланяется в знак приветствия, увидев нас. На нем классический костюм дворецкого в комплекте с белыми перчатками и белой салфеткой, свисающей с его руки.
Я кланяюсь в ответ, а Ронан кивает в знак признательности. Он, кажется, ни капельки не обеспокоен, но, с другой стороны, у него в доме тоже есть дворецкие.
Эти люди находятся на совершенно другом уровне со всеми своими дворецкими и домами размером с особняк. КЭШ – всего лишь остановка в длинной цепочке мест, которыми они будут править в будущем. Будь то политика, экономика или даже спорт, у этих парней в ДНК заложено быть лидерами.
Вероятно, все начинается в школе. В конце концов, они более склонны заниматься бизнесом или политикой с кем-то, у кого они учились. Все дело в связях.
Я была так глупа, что думала, что смогу принадлежать к этому сообществу, когда впервые ступила на территорию КЭШ. Аутсайдеры вроде меня всегда будут такими. Посторонними.
Но, с другой стороны, я никогда не стремился к тем связям, которые они предлагают. КЭШ был и всегда будет моей остановкой в Кембридже.
Или, по крайней мере, так было до тех пор, пока Эйден не ворвался в мою жизнь в начале этого года.
Все карты тасуются без моего разрешения.
Мое сердце сжимается, когда я вспоминаю свою ссору с Эйденом. Я не могу поверить, что позволила Сильвер проникнуть мне под кожу.
Я смотрю на Ронана, пока он ведет меня по бесконечным коридорам, одновременно набирая эсэмэску на своем телефоне.
– Вы, ребята, часто здесь зависаете?
– Не совсем. Обычно мы ходим во «Встречу».
– «Встречу»?
– Да. Наше тайное убежище.
Оу. Интересно, почему Эйден никогда не упоминал об этом раньше?
– Тогда почему мы сегодня здесь? – я спрашиваю.
– Мы приходим, когда дяди Джонатана нет.
– Ты тоже приводишь с собой девочек?
– Только Астрид и Сильвер.
Я останавливаюсь, пальцы впиваются в лямки рюкзака. Значит, она все это время приходила в дом Эйдена.
Конечно, она приходила.
– Черт. – Ронан поднимает голову от телефона. – Сильвер больше не приходит, так что забудь, что я упоминал о ней, ладно?
– Почему она больше не приходит?
Он пожимает плечами.
– Кинг не хочет, чтобы она была рядом.
Это должно было заставить меня почувствовать себя лучше, но это не так. Мой пессимистичный мозг выдвигает другую теорию. Если Эйден вышвырнул ее после того, как ему надоело ее использовать, то и меня он вышвырнет в любой момент.
Ронан улыбается.
– Мы все выросли вместе. Такое не проходит просто так, ты же знаешь.
Я знала, что он хотел успокоить меня, но его слова только туже затянули петлю на моем сердце.
Если Эйден бросил своего друга детства, что мешает ему вышвырнуть меня, когда он знает меня совсем ничего?
Я драматизирую ситуацию. В конце концов, это я попросила его держаться от нее подальше.
– Марго! – Ронан почти кричит.
Мое внимание возвращается к настоящему. Ронан провел нас в просторную, сверкающую кухню. Обстановка безупречная, серо-белая, как в тех кулинарных телешоу. Миниатюрная женщина стоит за прилавком, закрывая плиту.
На крик Ронана она разворачивается и выходит из-за угла. На вид ей лет сорок с небольшим. Ее каштановые волосы собраны в пучок и прикрыты одноразовой шапочкой. На ней черная юбка, белая рубашка и фартук.
– Ты напугал меня, мальчик, – она ругается материнским тоном.