Он хватает меня за запястье и тянет вниз так быстро, так сильно, что я вскрикиваю и падаю обратно на что-то теплое и твердое.
Его колени.
Я сижу у него на коленях.
Мое сердцебиение учащается оттого, что я так близко. Так близко, что мы дышим одним воздухом. Так близко, что я чувствую каждую пульсацию его сильных, твердых бедер подо мной. Так близко, что я почти слышу пульс в своих ушах.
Его лицо находится в нескольких дюймах от моего, так что наши носы почти соприкасаются. Его рука обхватывает мою талию стальным, почти болезненным хватом, и его глаза останавливаются на моих губах, когда он говорит:
– Разве я сказал, что ты можешь уйти?
Мне требуются все силы, что у меня есть, чтобы игнорировать его близость. Я концентрируюсь на его лице, несмотря на желание посмотреть на его губы.
– Я пытаюсь понять тебя, Эйден, правда пытаюсь, но это невозможно. Ты превратил мою жизнь в ад на два года, а теперь хочешь сблизиться со мной даже без извинений? Неужели ты думаешь, что я забуду обо всех этих мучениях просто потому, что ваше королевское высочество так захотело?
Он продолжает облизывать мои губы своим пристальным взглядом.
– Неужели ты думаешь, что у тебя есть выбор, сладкая?
– Каждый раз, когда я смотрю на тебя, я вспоминаю, как я была заперта в душе на пять часов, пока Ким не нашла меня. Я помню, как кто-то украл мою спортивную одежду и мне пришлось притвориться, что у меня болит голова, чтобы не тренироваться в тот день. Я помню, как мне подставили подножку в кафетерии, и моя одежда, лицо и волосы были заляпаны макаронами и соком. Я помню, как меня назвали учительской шлюхой и обвинили в том, что я сплю с кем ни попадя за оценки. Я помню, как меня ненавидели за то, что я – это я!
Я задыхаюсь после внезапной вспышки, мое сердце почти выпрыгивает из груди. Я никогда не думала, что настанет день, когда я выложу Эйдену все, что о нем думаю.
– Мне жаль. – Он даже не пытается сделать вид, будто ему не плевать.
– Ты не имеешь это в виду.
Его беспечное, фальшивое извинение ранит больше, чем его отсутствие.
– Ты сказала, что хочешь извинений, а не то, что я должен быть искренен. Кроме того… – Его пальцы скользят вниз по моему горлу к точке пульса, прежде чем он обхватывает рукой мою шею. Жест нежный, почти заботливый, если бы не непосредственная опасность удушья, как в прошлый раз. – Ты первая причинила мне боль.
– Что?
Официантка возвращается с нашими заказами. Она стоит на небольшом расстоянии, наблюдая за нами с невозмутимым выражением лица. Я сползаю с колен Эйдена, мои щеки пылают.
Эйден отпускает меня с ухмылкой.
Ради бога, неужели она не видит, что мы в школьной форме?
После ухода официантки я принимаюсь за низкоуглеводные маффины и омлет с помидорами.
Я умираю с голоду с самого утра. Если он покупает, я ем. Еда не имеет никакого отношения к моей вражде с Дьяволом.
Упомянутый Дьявол не притрагивается к своей еде и молча наблюдает за мной, как сталкер.
Я поднимаю голову и вопросительно смотрю на него.
Он снимает пиджак, кладет его на край стула и закатывает манжеты рубашки почти до локтей, обнажая сильные жилистые руки и… татуировки.
У него есть татуировки на внутренней стороне предплечья.
Две простые черные стрелки, указывающие в противоположных направлениях. Я наклоняюсь ближе, чтобы рассмотреть их.
Вот тогда-то я и замечаю.
Возле его локтя есть поблекший шрам, на который указывает одна из стрел.
Его движения скрупулезны, когда он режет яйца и откусывает кусочек.
Я указываю на татуировку.
– Она что-то означает?
Его темные глаза встречаются с моими, и я поражена их глубиной. Как будто кто-то втолкнул его в непроницаемый туман, и он не может выбраться.
– Некоторые шрамы лучше не показывать.
– Например, какие? – медленно спрашиваю я.
– Например, твой шрам. Ты ведь хорошо его скрываешь, да, Отмороженная?
Я вонзаю вилку в омлет и разрываю зрительный контакт.
– О! Значит, тебе нравится говорить обо мне, но когда тема переходит к маленькой мисс Отмороженной, это становится красной чертой. Ты понимаешь, насколько это двойные стандарты?
– Перестань подстраивать все под себя.
– Ответ – нет.
– Тебе это нравится?
– Что?
– Быть чертовым конченым контрол-фриком[6].
– Возможно.
Мои губы кривятся.
– Было ли что-то, выходившее из-под твоего контроля хоть когда-то?
– Лишь дважды, – тянет он. – Ты третий случай.
Я делаю паузу, отпивая апельсиновый сок, мой голос замедляется.
– И как?
– Будь моей.
Я давлюсь своим соком, выплевывая яркие капли по всему столу.
6
От англ. control freak – «мания контроля». Неофициальный термин в психологии, связанный с навязчивым стремлением управлять всем, что происходит вокруг.