– С чего бы мне убегать?
Из-за моей борьбы с Кимберли они добираются до нас в мгновение ока и блокируют наш эпически неудачный побег к выходу.
Вблизи ресницы Эйдена густые и такие же чернильные, как и его волосы. Маленькая красивая родинка сидит в уголке его глубокого дымчатого глаза.
Он смотрит на меня сверху-вниз холодным, затуманенным взглядом, который соответствует цвету его глаз.
Называйте это инстинктом, но что-то подсказывает мне, что я должна его бояться.
Как тот заключенный, что-то цепляется за уголки моей груди, крича мне бежать и никогда не оглядываться назад.
Это нелепо. Я не знаю Эйдена, почему я должна убегать?
– Это же Берли? – спрашивает Ксандер Кимберли бесстрастным тоном, прежде чем его губы кривятся в жестокой ухмылке. – В этом году ты выглядишь еще зануднее.
Все вокруг нас разражаются смехом, бросая в ее сторону оскорбительные замечания. Мои щеки краснеют, но это не из-за смущения.
Кровь закипает от желания разбить взгляд золотого мальчика Ксандера о землю.
Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но меня прерывают, когда Ким опускает голову. Ее губы дрожат, когда она пробегает мимо Ксандера к выходу.
Он следует за ней с ухмылкой на губах.
Я должна была предвидеть, что произойдет в следующую секунду.
Должна была.
Сильная рука обхватывает мое горло и прижимает к стене. Моя спина ударяется о кирпич, и боль пронзает позвоночник, стягивая спазмом низ живота.
Я всегда считала себя храброй, но ничто, абсолютно ничто не могло подготовить меня к этому внезапному, агрессивному нападению со стороны совершенно незнакомого человека.
Серые глаза, которые я считала прекрасными несколько секунд назад, впиваются в мою душу с намерением убийцы, не иначе. Тень на его лице пугает меня больше, чем его хватка на моем горле.
Другой рукой он сжимает мою челюсть, и мои губы дрожат при мысли, что он свернет мне шею.
– Ч-что ты делаешь?!
Он наклоняется вперед, так что его рот оказывается в нескольких дюймах от моего, и рычит:
– Я уничтожу тебя.
Эти слова решают мою судьбу.
Глава 2
Выпускной год. Последний год перед Кембриджем.
Могу я пропустить все это и все равно оказаться в Кембридже?
Согласно системе обязательных оценок, это невозможно.
«Мини Купер» так резко сворачивает на школьной парковке, что шины протестующе визжат.
Я ахаю.
– Ким!
Она ухмыляется мне, как будто это не она чуть не столкнула нас со столбом.
– Что? Сильвер почти влезла, а я больше не позволю этой сучке переходить мне дорогу.
Мои губы растягиваются в улыбке. Я так горжусь тем, как далеко продвинулась Ким за это лето. Она отправилась в путешествие за саморазвитием и вернулась уверенной в себе, улыбчивой девушкой.
Если бы только я могла избавиться от своего внутреннего хаоса так же успешно, как она!
Она смотрит на свое лицо в зеркале заднего вида.
– Как я выгляжу?
Хотите еще кое-что о поездке Ким? Она похудела более чем на двадцать фунтов и вернулась с потрясающим модельным телом. Даже ее лицо похудело, придав скулам соблазнительный вид. Хотя я действительно скучаю по ее пухлым щечкам. Мятно-зеленые блики в волосах делают ее похожей на фею. Она носит короткую юбку, слишком короткую. Иногда мне кажется, что даже слабый порыв ветра может открыть окружающим вид на ее нижнее белье.
Я отстегиваю ремень безопасности.
– Ты всегда была хорошенькой, Ким.
– Только для тебя, Элли, – она закатывает глаза. – И моего отца, но вы, ребята, не в счет.
– Эй, – я хмурюсь. – Грубо.
Она высовывает язык. Решимость искрится в ее темно-зеленых глазах.
– Сегодня я покажу всем этим лошкам, из чего я сделана. Я буду ходить с высоко поднятой головой, как ты.
Я не могу сдержать неловкой улыбки. Ким думает, что я смелая, но она не знает всей правды.
Сильвер стучит в окно Ким, ее ноздри раздуваются.
– Ты жирная сука!
Двое ее карманных болонок следуют за ней, как будто она их мама-утка. Они пыхтят и обмахиваются, но я сомневаюсь, что это как-то связано с погодой.
Сильвер Куинс – это клише дрянной девчонки во всех смыслах. Блондинка. Высокая. Стройная. Ее мать – член парламента. Ее отец – священник. Она также принадлежит к числу лучших учениц школы. Иначе говоря, всегда в первой десятке.
У нее есть все, и она следит за тем, чтобы все в Королевской Элитной Школе знали об этом.
Ким опускает стекло, улыбается Сильвер и показывает средний палец.
– Пошла ты, сука.
Челюсти Сильвер и ее подруг отвисают так сильно, так быстро, что они теряют дар речи.
Я тоже теряю.
Моя лучшая подруга не ругается и уж точно не выводит людей из себя – или хулиганов, если быть точнее.