Вместо этого я позволяю своим ногам взять верх.
Я бегу по пустым, освещенным улицам так сильно и быстро, как только могу. Ночной холод бьет меня по лицу, а дождь мочит насквозь за считаные секунды.
Но этого недостаточно.
У меня в груди какая-то тяжесть.
Это удушающе.
Это лишает меня всякого воздуха.
Каждый мой вдох кажется мне грязным.
Я чувствую себя грязной.
Единственное, что может очистить меня, – это бег и дождь.
Только… этого не происходит.
Образ Сильвер, расслабляющей Эйдена, продолжает крутиться в глубине моего сознания, как в каком-нибудь порнофильме.
Должно быть, поэтому он слишком занят, чтобы написать мне.
Я закрываю глаза и пытаюсь выкинуть эти образы из головы.
Сильвер и Эйден созданы друг для друга.
Меня не волнуют они и их внеклассные занятия.
Но зачем просить меня быть его, если у него уже есть кто-то, кто потакает его прихотям?
Придурок.
Как только я прихожу в продуктовый магазин, я покупаю несколько упаковок тампонов и зонтик. Я бы предпочла бежать обратно под дождем, но тетя расстроится из-за этого.
Не говоря уже о том, что мое сердце ведет себя странно. Я не буду нагружать его без причины.
Я сворачиваю за угол к нашему дому, неся пакет с тампонами в одной руке и зонтик в другой, когда замечаю черный «Мерседес» с тонированными стеклами. Я думаю, он стоял там с самого начала.
Паника сжимает мою грудь, и я бегу остаток пути домой. Я выбираю зайти через черный ход, так как он самый близкий.
В тот момент, когда я сворачиваю за угол, сильная рука зажимает мне рот. Я вскрикиваю, зонтик и пакет выпадают у меня из рук.
Мой крик заглушается ладонью.
Меня тянет вперед. Я спотыкаюсь, и моя щека ударяется о капот машины. Я узнаю его запах еще до того, как горячее дыхание шепчет мне на ухо.
– Пришло время расплачиваться, сладкая.
Глава 18
– Эйден?
Мое сердце подпрыгивает в груди, время от времени ударяясь о капот машины.
Его машины.
Тусклый свет, льющийся из-за угла, не позволяет мне хорошо видеть, но я чувствую его.
Невозможно не чувствовать, когда я вдыхаю его чистый, ни с чем не сравнимый аромат, смешивающийся с дождем.
Внизу моего живота болит от того странного волнения, которое я всегда испытываю к нему.
Это проклятое осознание подобно неизлечимой болезни, отказывающейся покидать мое тело.
Я пытаюсь поднять голову и посмотреть на него, но он снова прижимает мою щеку к мокрому капоту.
– Что ты делаешь…
Он резко хватает меня за волосы.
– Заткнись нахрен, Эльза.
Я хнычу от боли, разрывающей мой череп, и от неудобной позы, в которую он меня поставил. Холодный, мокрый металл машины впивается мне в живот от каждого движения.
Когда я открываю рот, чтобы что-то сказать, он тянет меня за волосы, так что я смотрю в его темные глаза.
Его простая черная футболка промокла насквозь и прилипла к мышцам как вторая кожа. Дождь струйками стекает по его суровому лицу, сильной линии подбородка и шишке на губах из-за драки с Ксандером.
Он выглядит злым.
Нет. Смертельно опасным.
Возможно, это из-за темноты, дождя или пустынных улиц, но холодок ужаса пробегает по моей коже.
Это истинная форма Эйдена. Бездушный, бесчувственный псих.
– Ни единого гребаного слова. – Его левый глаз подергивается. – Ты не будешь испытывать меня прямо сейчас.
Мои губы дрожат, и это не из-за холода или дождя.
– Тетя сейчас наверху. – Я пытаюсь угрожать. – Она спустится за мной.
Его губы касаются моего уха, когда он шепчет жестоким голосом:
– Тогда почему ты не кричишь?
Прежде чем я успеваю подумать об этом, он прикусывает раковину моего уха. Сильно. Так сильно, что я думаю, он жаждет его прокусить.
Я вскрикиваю, но его рука зажимает мне рот, превращая крик в приглушенный, затравленный звук.
Такой, что издают жертвы, когда их похищают посреди ночи.
– Тебе нравится кровь на твоих руках? – спрашивает он мрачным, леденящим душу тоном.
Моя спина дрожит.
Кровь на моих руках.
В моих волосах.
В моем…
– Если бы я убил Ксана сегодня, это было бы из-за тебя.
Я что-то бормочу в его руку, но он лишь сильнее тянет меня за волосы.
– Ты знаешь, что я чувствую себя убийцей, когда кто-то прикасается к тебе? Поэтому ты выкинула этот гребаный трюк?
Я качаю головой, слезы застилают мои глаза и смешиваются с проливным дождем.
Боже. Он псих. Больной сукин сын.
Тогда почему я не сражаюсь?
Черт возьми, сопротивляйся, Эльза. Ты боец.
Мои конечности остаются прикованными к месту, сколько бы я ни умоляла их пошевелиться.