Мы… закончили?
– Твой кузен забирает тебя? – спрашиваю я, борясь с чувством разочарования, нахлынувшим на меня из ниоткуда.
– Мой кузен?
– Леви Кинг. Я видела его здесь.
– Ты видела его здесь, – повторяет он с явной угрозой.
– Да. Он сказал, что он здесь, чтобы забрать тебя.
– Лев говорит много дерьма. – Он поднимает бровь. – Ты правда думаешь, что он может указывать мне, что делать?
Нет. Глупо было даже думать об этом.
Кроме того, он называет его Львом. Это единственный раз, когда я слышу, как он дает кому-то прозвище. Черт возьми, редко можно даже услышать, чтобы он называл кого-то по имени. Даже его друзья – это фамилии для него.
– Если это не Леви, тогда кто?
Он прищуривает глаза, прежде чем изменить выражение лица.
– Кимберли потеряла сознание.
Эйден ведет машину, а Ксандер сидит на пассажирском сиденье, время от времени поглядывая на нас в зеркало заднего вида.
Я баюкаю голову Ким у себя на коленях, пока она тихонько похрапывает.
Если бы не удушающая тишина, было бы забавно, что ее храп – единственный звук в машине.
Я понятия не имею, как рассеять молчание – или напряженность – между Эйденом и Ксандером, поэтому я просто сосредотачиваюсь на том, чтобы периодически убирать волосы Ким с ее лица.
Она отмахивается от моей руки как от назойливой мухи. В воздухе витает запах текилы. Завтра она так сильно пожалеет обо всем!
Дом Ронана находится всего в десяти минутах езды от дома Ким, и я так благодарна за то, что это так близко. Эйден паркуется на подъездной дорожке к ее дому.
– Я мог бы сесть за руль, – говорит Ксандер скучающим тоном. – Я все равно здесь живу.
Выражение лица Эйдена каменное.
– Тебе запрещено приближаться к ней, когда меня нет рядом.
Я не уверена, кого Эйден имеет в виду, и что-то сжимается в моей груди при мысли, что он мог иметь в виду Ким.
Они были друзьями детства и практически выросли вместе. Одна школа. Одни увлечения. Даже их родители принадлежат к одному кругу. Может быть, у Эйдена с ней какая-то связь. Он действительно обнимал ее, пока она плакала.
– Ты имеешь в виду мою девушку? – Ксандер оборачивается и подмигивает мне. – Хочешь, я отвезу тебя домой, детка?
Эйден так сильно сжимает руль, что я удивляюсь, как он не разлетается на куски.
Когда он улыбается Ксандеру, это выглядит почти маниакально.
– Ты хочешь сдохнуть, а, Найт?
– А ты, Кинг? – выражение лица Ксандера становится жестким, пока у него не сводит челюсть.
Я проглатываю комок в горле. Несмотря на синяки, полученные на прошлой неделе, они все еще выглядят так, словно вот-вот разорвут друг друга на части.
На этот раз нет футбольной команды, которая помешала бы им поубивать друг друга.
– Эй! – Я пытаюсь говорить беззаботно, открывая дверцу заднего сиденья. – Может кто-нибудь из вас помочь мне вытащить Ким из машины?
Ксандер прерывает убийственную войну взглядами и выходит из машины. Он с легкостью стаскивает Ким с моих колен. Я улавливаю исходящий от него запах алкоголя, но он не такой крепкий, как от Ким.
Он поднимает ее на руки с такой легкостью, словно она тряпичная кукла.
Ее глаза слегка приоткрываются, и она стонет, уронив голову ему на грудь. Затем, несколько раз моргнув, она осматривает его и ерошит светлые волосы.
– Ты! – Она невнятно мычит. – И все из-за тебя!
– Ким! – Я иду за ними.
– Эллиииии. – Она улыбается, и это выглядит на удивление очаровательно, учитывая, что она пьяна. – Давай совершим убийствооо!
Я улыбаюсь.
– Не очень хорошая идея, Ким.
– Нееет! Лучшая идея, – бормочет она, когда ее пальцы лениво погружаются в волосы Ксандера, почти… поглаживая их? – Ксааан, я красивая?
– Нет, – он даже не колеблется.
Ее глаза блестят от слез.
– Ты когда-нибудь простишь меня?
– Нет.
– Пошееел. Тыыыы.
Ксандер останавливается, и я делаю то же самое, чтобы не врезаться ему в спину. Между ним и Ким вспыхивает какое-то состязание взглядами. Ее глаза наполняются непролитыми слезами, в то время как его темнеют в тусклом свете сада.
Сильная рука обхватывает мою и тянет назад, прерывая мою связь с тем, что происходит между этими двумя.
Ким снова обмякает, и Ксандер набирает код от ее дома.
Погодите. Он знает код?
– Последняя комната на втором этаже, – говорю я ему.
– Я знаю, – отвечает он через плечо.
Окей. В этом нет ничего странного.
Я уверена, что мать Ким не выйдет из своей мастерской, а даже если и выйдет, ей будет все равно. Она очень… открытая.
Как только Ксандер исчезает внутри, я встречаюсь с прищуренным взглядом Эйдена. Его поза в лучшем случае жесткая. За что он на меня сердится?